Дорогая, я дома - стр. 55
И тут, конечно, начинаются вопросы. Все лучшие твои друзья, чисто по-доброму, не могут удержаться и спрашивают: а откуда у тебя столько денег, ведь ты не работаешь! А твоя девчонка устраивает тебе сцены, потому что ты иногда отключаешь телефон и на время исчезаешь… И еще – тебе звонят странные люди и приходят странные письма. Обо всем об этом приходится врать, глупо и неубедительно, путаться в своем вранье – и в какой-то момент ты понимаешь, что больше не можешь. И когда тебе звонит очередной друг – ты просто не берешь трубку. И девчонке своей больше не звонишь. И вообще понимаешь, что с людьми, которые каждый день ходят на работу и подают налоговые декларации, тебе говорить уже особо не о чем. Ты оказываешься типа как в космосе, который такой огромный, пустой и весь – только для тебя. Макс, мой бывший друг, сказал бы, наверное, что такова жизнь недочеловека. Или околочеловека. Или сверхчеловека – я не помню. Он, Макс, был гораздо умнее меня.
Арно Больдт, без определенных занятий
Исчезновение
Взял бабло со стола – и пошел из кабинета, мимо сотрудников, приемной, секретарш и дальше – к лифту. Нацепил по дороге куртку, воткнул в уши плеер, побренчал молниями – не поминайте лихом, девчонки-мальчишки… И так я засиделся в этом вашем колл-центре, за этим вашим паршивым телефоном. Сейчас выйдем на воздух – и первым делом закурим, а потом посмотрим, что там у нас с жильем.
Нажал на кнопку айпода, и в ушах заиграла моя любимая «Guns of Brixton» Clash. Сколько ей лет – а все равно лучшая.
Круто выйти из душного офиса на свежий воздух. Еще круче – выйти навсегда, зная, что не вернешься. Еще круче – с пачкой бабла в кармане, наконец-то выданного. А вспомнить глаза этого управделами, этого червяка в директорском кресле – так и вообще ничего больше не надо для счастья.
Скоро зима, люди одеваются все теплее, дыхание становится паром – неважно, куришь или не куришь. По Кохштрассе все эти клерки, журналисты, страховщики топали к метро. Навстречу прошла официанточка из нашей столовки, улыбнулась мне, а я ей. Если по-хорошему подумать, прощаться жалко именно с этими секретаршами, продавщицами, официантками – они здесь такие все опрятные, красивые, приветливые. В Израиле я совсем отвык от таких девчонок.
У метро остановился докурить. Посмотрел, как они там все шаркают по лестнице, поднимаются, спускаются, ждут поезда – и пошел на другую сторону – к стоянке такси. Будем жить как белые люди. Теперь могу – хоть каждый день. И пока таксист спрашивал, куда ехать, а я искал бумажку с адресом, я вдруг подумал – зайти еще раз к этой пропавшей русской. Вдруг объявилась? Я бы долг вернул, купил бы что-нибудь приятное, и вообще – просто завалились бы с ней в постель. С ней хорошо – ну, почти как с той, в Израиле… Короче, я назвал ее адрес.