Дорогая, я дома - стр. 32
– Двадцать процентов работают, спасибо хоть на этом.
Ева кивала и вздрагивала, то ли от холода, то ли от отчаяния.
И уже потом, когда ей удалось сесть на поезд и интерсити экспресс Берлин – Мюнхен, как белый бесшумный призрак, летел через однообразные поля, оставляя за собой звенящие переезды и домики с черепичными крышами, она отдышалась и смогла прочитать эсэмэс. Затемненные стекла, анонимно белый пластик, хромовые светильники над столами – Еве раньше нравилось путешествовать в этих белых, тогда еще совсем новых экспрессах, брать такси, заселяться в гостиницу – делать все это, сохраняя анонимную значимость, оставаясь будто в прозрачной капсуле, не касаясь окружающего мира. Теперь это превратилось в осточертевшую рутину, и только время непослушно, но неизменно сжималось и разжималось – путь туда казался слишком быстрым, путь домой – слишком медленным, а немецкие поезда ходили все хуже, словно напрочь позабыв про расписание.
Она заказала еще белого вина, чуть подумав, украдкой вытащила из кармана еще таблетку успокоительного – и через два часа, когда решила перекусить в вагоне-ресторане, все вокруг было одето дымкой безразличия, мысли в голове вспыхивали неярко и мгновенно затухали. В зеркальном стекле на двери, соединяющей вагоны, она почти не узнала себя, хотя машинально поправила волосы и воротник.
Sizhu v kafe, chitaju knigu. Kak raz tu, kotoruju ty mne podaril.
За окном проносился скучный немецкий ландшафт.
Mogu ja prijti k tebe?
Daj mne nemnozhko poskuchat po tebje.
Эсэмэс ушла, и Еве вдруг подумалось, что самые волнующие их объяснения, самая пульсирующая жизнь уже давно происходит в телефоне. Они могли бы сейчас, сию минуту, услышать друг друга – но вместо этого пишут, а если бы он сейчас позвонил – она бы сбросила звонок, и он это знает.
Напротив сидела пара, хорошо одетые мужчина и женщина лет пятидесяти, он – в костюме, в пиджаке «в елочку», она вся в черном, с открытой, еще не старой шеей, на которой выступающие вены были аккуратно прикрыты золотыми украшениями. Наверное, ездили из Мюнхена проведать сына, который живет в Берлине. А иногда она ездит одна – и тогда он звонит по заветному телефону. А иногда он ездит один – и свидание с сыном получается на удивление коротким, хотя он уезжает на целые сутки. А раз в год они вместе ездят в отпуск, на побережье, и она, сидя на террасе, смотрит на загорелых и наглых местных парней и думает, что она еще не такая старая, а он ей улыбается, но и ему тоже хотелось бы, чтобы она исчезла, а была бы рядом та, с заветного номера.