Дорогами Карны. Повесть-сказка - стр. 41
Мать вышла за отца замуж в двадцать девять лет, причём он на пять лет её моложе. Кажется, это был единственный и непоправимый неправильный эпизод в жизни моей великоправедной мамочки. Я так о нём и не узнала бы, если бы при поступлении в универ не потребовались паспортные данные родителей.
Эта тема всегда замалчивалась в нашей маленькой, но такой непогрешимой семье, поэтому факт наличия существенной разницы в возрасте моих родителей в пользу маман стал для меня настоящим шоком. Я тогда от неожиданности побежала делиться своим открытием с тётей, а та рассказала мне захватывающую историю маминого замужества.
Папа, оказывается, на момент знакомства с мамой был довольно-таки ветреным молодым человеком. Он не имел профессии и хорошей работы, жил в общежитии, курил, как паровоз, читал одну только глупую научную фантастику, ел мясо и – страшное дело – нередко выпивал по вечерам с приятелями. Однако маман, к тому времени уже отчаявшаяся выйти замуж, была рада и такому, с позволения сказать, жениху.
Теперь, значит, мне тут открывается страшная семейная тайна, а я стою, уши развесила, и почти ничего не слышу.
– … и ведь бросил меня, старую кашёлку, и нашёл себе молоденькую… – продолжала, между тем, мать.
– Да кому он сдался?! – Резко прервала её я. – У него зарплата маленькая! И жилья своего нету, – поведала я маме, вызвав недоумение на её невозмутимом, словно маска, лице. – А ещё наш папан – редкостное хамло! – Выдала я и покраснела.
Папа обожал солёные шуточки и солдатские анекдоты. В своё время его отчислили со второго курса военного училища, кажется, за самоволку, а отношения с «гражданкой» так и не сложились. Он буквально катился по наклонной, когда встретил мою мать и прекрасно понимал, что она значит в его жизни. Потому и терпел почти 20 лет всё это безукоризненно чистое вегетарианство, и возраст матери здесь совсем ни при чём. Просто чувство вины и комплекс неполноценности с годами сгладились и поутихли, вот, папан и пустился во все тяжкие.
– Наташенька, не надо так об отце, – прошелестела мать, – не надо! Папа этого не заслуживает! Ты знаешь, какое у него было детство?
– Знаю я всё про его детство! – Парировала я. – Стоптанные башмаки с чужого плеча и одна выходная рубашка на троих тридцать-сорок лет назад – не повод бегать по бабам сейчас! – Отрезала я. – И, вообще, он скоро вернётся. Набегается и приползёт на коленях!
Мои последние слова произвели эффект выстрела в сердце. Мать резко побледнела, спрятала лицо в ладонях и – в первый раз на моей памяти – искренне, по-бабьи разрыдалась.