Дорога запустения - стр. 44
– Что такое, цвет сердца моего? – вскричал дедуля Аран. – Что случилось? – Не дождавшись ответа, он поспешил в комнату; его супруга стояла, зажав руками рот, и взирала на плацентарий. Искусственная матка содрогалась и сокращалась, и дурной, зловонный смрад напоил помещение.
– Время пришло! – прокудахтала Матушка. – Мой ребеночек выходит! Наш ребенок! Ах, Аран! Супруг…
Дедуля Аран втянул носом вонючий воздух. Струйка черной жидкости выдавилась из плацентария и окрасила собой питательный раствор. В сердце дедули Арана постучалось чувство великого зла.
– Вон! – приказал он Матушке.
– Но, Аран… наш ребеночек! Я, мать, должна быть со своим ребенком! – Она потянулась к мясистому бесстыдству на подоконнике.
– Вон! Я, твой супруг, приказываю! – Дедуля Аран схватил жену за плечи, развернул и выпихнул из комнаты, а дверь запер на засов. Из спазмирующего плацентария уже извергались мерзейшие протуберанцы. Дедуля Аран, дрожа, приблизился. Постучал по банке. Плацентарий испустил заупокойный вой, словно под большим давлением вышел газ. Поверхность бельденской банки запузырилась, все взбурлило, из раствора проистекла удушающая вонь. Дедуля Аран прикрыл рот и нос платком и воткнул в матку карандаш. Плацентарий забился в судорогах и, фырча и треща, изрыгнул фонтан гнусной серой слизи. Выплюнув напоследок вонючий черный сгусток с вкраплениями смрадного пердежа, он прорвался посередине и сдох. Сдерживая дыхание, чтобы не блевануть, дедуля Аран потыкал карандашом разлагающиеся останки. Никаких признаков того, что внутри когда-либо находился ребенок. Что дедуля Аран нашел, так это гниющие черные фрагменты чего-то, напоминающего кожуру манго. Удовлетворенный тем, что ребенка не было, ни живого, ни мертвого, дедуля Аран вышел из комнаты и закрыл дверь на замок.
– Сегодня вечером случилось нечто кошмарное и богохульное, – сказал он жене. – Пока я жив, в эту комнату не войдет никто. – Промаршировав к наружной двери, он зашвырнул ключ в ночь так далеко, как только смог.
– Мой ребенок, Аран, мой ребенок… она жива? она мертва? – Матушка сготнула. – Она… она человек?
– Никакого ребенка не было, – сказал дедуля Аран, глядя прямо перед собой. – Сердце Лотиана нас обманула. Матка была пуста. Абсолютно пуста.
На этом месте он нарушил обещание, которое вынужденно дал некогда жене, и пошел в трактир Голодраниной, чтобы нажраться до бесчувствия.
В тот самый момент, когда Матушка подскочила и перестала играть в слова, Женевьеву Тенебрию скрутила дергающая терзающая боль. Она издала еле слышный то ли стон, то ли всхлип и поняла, что время пришло.