Дорога возмездия - стр. 57

— Я не понимаю, почему бы им просто не схватить ее? — Ир задумчиво нахмурился.

— Она королева. Он не может просто так проявить неуважение.

— Даже несмотря на то, что она женщина? — колдун многозначительно вскинул брови.

— Ему нужны веские доказательства, во-первых; во-вторых, мое письменное одобрение; в-третьих, поддержка знати, большая часть которой на моей стороне, явно или тайно, но так или иначе на моей. — Элиот встал из-за стола. — Нельзя так просто обвинить королеву в колдовстве после того, как она прошла проверку на свадьбе.

— А свадебную проверку она прошла при помощи Камеристки, так? — Элиот в ответ кивнул. Ир снова задумчиво нахмурился. — Любопытно.

Уже третью ночь подряд Элиоту не спалось спокойно. Он отдал приказ королевской страже быть наготове, но все равно не мог до конца расслабиться. Кроме того, Тувэ под боком все время ворочалась. Ее мучила тошнота. Рвало только по утрам, но на протяжении всей ночи и дня на ней лица не было.

Она в очередной раз поменяла позу и прижалась к нему, полежала так немного и встала с постели. Загремела посуда. Элиот вздохнул и оставил попытки снова заснуть.

Тувэ забралась в кресло перед камином. Одной рукой она держала позолоченный кубок, а другой обхватывала свои колени, положив на них голову. Ее глаза были устремлены на огонь.

Элиот замечал ее много раз за созерцанием пламени. Тувэ всегда стремилась протянуть к нему руки, как будто желала согреться. Но он знал, что ей совсем не холодно.

— Почему ты всегда так смотришь на огонь? — Элиот взял с кровати покрывало, накинул ей на плечи и сел в соседнее кресло. Ему, в отличие от нее, на самом деле было зябко. Ночи, даже несмотря на то, что весна была в самом разгаре, все еще оставались холодными. Но он все же решил сперва позаботиться о своей беременной жене. Сам как-нибудь перебьется и без одеяла.

— Как «так»?

Элиот пожал плечами. Он не мог обличить это чувство в слова. Просто ему казалось, что смотрит Тувэ на огонь иначе, чем лейхгарцы.

— По-другому, не так, как мы.

— А разве на огонь можно смотреть по-разному?

— Выходит, можно. Так о чем ты думаешь, когда смотришь на него?

— О доме, — она улыбнулась. Очень грустно.

Элиот хоть был с ней суров и часто становился причиной ее злости и негодования, однако все же беспросветная тоска в улыбке тревожила его. Тувэ нравилась ему сильной... Сильной союзницей, именно так. Задорной, не похожей на лейхгарок, но с такой улыбкой... Ему и самому вдруг становилось тоскливо. Неужто он, как глупый мальчишка, начинал в нее влюбляться?

— Здесь тепло, и греться у огня нам не нужно. А дома необходимо. Огонь для нас значит тепло и свет. Он наше спасение.