Дорога возмездия - стр. 23
— У нее еще жар? — прыткая Лека тут же подскочила к ним и прикоснулась ко лбу лейхгарки. — О, уже лучше.
Пока Ньял занимался огнем, Ульф и Лека позаботились о Кае. Посадили ее под дерево, укрыли одеялами. Она неспокойно ворочалась и постанывала. Наверное, оттого что ей снова стало холодно. Его терзала догадка, что всю дорогу Кая спала так мирно только лишь потому, что непрерывно тянула из него магию. Делиться своими предположениями он ни с кем не стал. Это было и не важно.
Лека оставила Каю и подошла к небольшому слабо горящему костру. Она присела на корточки напротив огня и протянула руки.
Северянам не было нужды греться в Лейхгаре. Королевство было слишком теплым для них, и одной только магии хватало, чтобы не продрогнуть. Но они всегда протягивали руки к каминам и кострам.
Легкое острожное тепло ласкало кожу. Это было просто приятно и напоминало о доме. О доме, где необходимость греться у огня все-таки была. Не чета этому богами забытому Лейхгару.
Ньял желал больше всего вернуться на север. И когда Нер-Рорг отправила его с Камеристкой, он должен был радоваться. Должен был, но не мог. Ее приказ звучал безумно.
Ньял, без преувеличения ее сильнейший воин, должен был защищать какую-то служанку короля, а не Нер-Рорг. Тувэ буквально приказала ему беречь Каю, как он берег бы ее. Это ли не безумие? Тувэ значила для него так много. Она росла у него на глазах, была для него словно младшая сестра, в конце концов она стала его вождем, а что эта камеристка?
Он обернулся. Посмотрел на Каю и ничего не почувствовал. Ни отвращения, ни злости, ни симпатии. Он был к ней равнодушен так же, как кусок льда равнодушен ко всему живому. И вот ее Ньялу нужно было доставить на север вместо того, чтобы среди врагов бережно хранить жизнь Тувэ и растущего в ее чреве наследника севера?
В голове не укладывалось.
И все-таки Ньял не стал возражать. Он видел в Тувэ своего Рорга. Он поклялся ей в верности и считал необходимым показывать пример прочим. Если Ньял стал бы вести себя с ней как с младшей сестрой, позабыв свое место, то и остальные несомненно перешли бы границу. И что тогда? Ему пришлось бы восстать на своих же людей, чтобы защитить Нер-Рорг?
Ньял запрещал себе рассуждать о правильности выбора, который сделал, ибо всякие подобные рассуждения сеяли в его сердце гнилые семена сомнений. Что, если он должен был возразить? Что, если правильнее было наконец восстать и настоять на том, чтобы с камеристкой ушел Мэрик?
Он не сомневался, что Ирьян во что бы то ни стало защитит Тувэ. Не сомневался. Но все же… Он не мог не волноваться.