Дорога ветров - стр. 17
Оказалось очень здорово быть при деле и зарабатывать деньги, в то время как множество мальчишек постарше слоняются в гавани без работы.
Иногда, в погожие дни, когда шлюп Сириоля шел из гавани вместе с отливом, прогулочные лодки богачей тоже выходили в море из Западного затона. Западным затоном звали мелководную бухту сразу за Холандом, но плата за стоянку в ней была такая высокая, что причаливать там могли лишь очень состоятельные люди. Митту нравилось смотреть на эти кораблики. Но Сириоль и Хам, завидев их, презрительно сплевывали за борт.
– Игрушки богачей, – говорил Сириоль. – Чуть ли не выскакивают из воды – и это при таком-то слабеньком ветерке! Попади они в шквал, потонут через пять минут!
Уважением Сириоля пользовались только величественные торговые корабли. Стоило «Благородному Аммету» или изящной «Красотке Либби», покачиваясь, выйти из Холанда, как лицо Сириоля светлело – и лицо Хама тоже.
– О! – восклицал тогда Сириоль. – Вот это корабль!
И оглядывал свою пузатую и пропахшую рыбой шаланду так, словно разочаровался в ней.
После года рыбной ловли Митт уже не боялся городских мальчишек. Он почти не вырос – наверное, потому, что работа была слишком тяжелая, – но стал таким же крепким и сообразительным, как любой из его сверстников на берегу, а на язык – даже острее их. Он знал все ругательства, какие только существовали, и не лез за словом в карман. Теперь и мальчишки, и девчонки относились к нему с уважением. По правде говоря, многие не прочь были подружиться с Миттом. Но тот их сторонился. Эти дети – или такие же, как эти, – портили ему жизнь, когда он только приехал в Холанд, и оказалось, что он все не может забыть. Ему больше нравилось проводить время в компании взрослых. На берегу и в море он отпускал такие шуточки, что медлительный великан Хам покатывался со смеху, и даже Сириоль улыбался. Митту это нравилось. Так он чувствовал себя взрослым и независимым.
И хорошо, что Митт был таким независимым.
Мильда совершенно не понимала, что значит жить по средствам. У нее вошло в привычку «случайно замечать» что-нибудь, когда она возвращалась домой с заработком. В одну неделю это оказывался огромный кекс в глазури, в другую – красивые сережки.
– Надо же как-то поддерживать самоуважение, – говорила она Митту, когда он пенял ей. – О меня тут постоянно ноги вытирают, и если я не смогу хоть чем-то себя подбодрить, то просто пропаду, непременно пропаду.
Может, и так, но если Мильда «случайно замечала» то, что стоило больше ее заработка, она не задумываясь брала и деньги Митта, когда того не оказывалось дома. Ему пришлось прятать свой заработок, иначе они голодали бы. Его ужасно угнетала эта ответственность.