Дорога в снегопад - стр. 34
Но мало-помалу страсти стали укладываться в свой ящик Пандоры. Как-то раз осенью, поужинав, они не спеша шли по Рождественскому бульвару. Денис умел дарить цветы. То были не огромные безвкусные глыбы, составленные гордыми собой флористами, а настоящие цветы – бутон к бутону, и Денис не скрывал секрет своего таланта: чтобы букет имел право по-настоящему называться букетом, цветов в нем должно быть не очень мало, но и не очень много, и они непременно должны быть свежи, как утро апрельского дня. В тот раз она несла, уложив в перекрестье рук и грустно на них поглядывая, охапку превосходных роз-талея, цветы которых покоились на прочных стеблях и утопали в плотных, густого зеленого цвета глянцевых листьях. Бутоны, напоминающие формой изысканные бокалы, только-только начали распускаться, обещая сохранить и изящество внешних форм и поразить бесстыжей роскошью внутреннего содержания. Кира не могла прийти домой с таким букетом, букет был прекрасен – на этот раз ее веселый экс-вице-губернатор превзошел сам себя, – но и расставаться, выпускать из рук такую красоту тоже не было сил. И вот она несла их, будто прощаясь с ними, будто прощаясь с самим их дарителем, никологорские обстоятельства которого сильно ограничивали их отношения. Поравнявшись со скамьей, на которой сидела парочка – на беглый взгляд какие-то студенты, – Кира не удержалась и, мило улыбнувшись растерявшемуся мальчику, передала ему букет. «Подарите своей девушке, – попросила она и, переведя взгляд на девушку, пояснила: – Просто я не могу прийти домой с таким букетом». Кажется, они поняли. Понял и Денис, который тоже вдруг на некоторое время примолк и задумался.
В такси она плакала и почему-то думала о Лучике, и судьба его, вначале так тронувшая ее, теперь показалась совсем незавидной. Она стала представлять, как Лучик коротает бесконечные дни в унылом стойле, как мечтает о вольном просторе, о подруге, и мысли о бедном жеребце, который не нужен ни Денису, ни конюху, который ходит за ним, ни берейтеру, который его работает, а был-то по-настоящему нужен когда-то давно только своей маме-лошади, за которой бегал он нескладным жеребенком, только усугубили ее плаксивое настроение…
Кира, хотя и раздумывала, все-таки ответила на вызов Дениса, но по ее интонации он тут же сообразил, что предложение его, с которым он осмелился снова попытать счастья, будет отвергнуто, и, щадя себя, соблюдя несколько приличий, быстро попрощался.
Этот голос, так некстати возникший из прошлого, привел Кирины и без того смятенные чувства уже в полную чехарду, и некоторое время она испытывала и легкую досаду, и желание какого-то теплого, по-настоящему человеческого участия. Ей было жалко себя, она ощущала себя маленькой соринкой, заброшенной в этот поток мокрых автомобилей, из которого не было никакого исхода, и больше всего на свете в эти мгновения ей хотелось съехать на обочину, отпустить руль и положить голову на плечо кому-то сильному, кто сможет утишить ее печали. Не отрывая взгляд от дороги, большим пальцем левой руки она листала телефонную книжку, и на каждое ее движение аппарат отзывался бодрым писком. И вот получалось как-то так, что во всем огромном мире, наполненном друзьями, знакомыми, поклонниками и просто нужными и полезными людьми, только один человек – это ей подсказывал инстинкт – мог помочь ее горю. А в том, что ее постигло самое настоящее, беспросветное горе, она была так же свято уверена, как в том, что мужчина рожден служить женщине.