Дорога в никуда. Книга вторая. В конце пути - стр. 84
Неприятный осадок появился у Ратникова от поведанной Фомичевым истории, далекой от его понимания. Потому он решил «проконсультироваться»:
– Ну-ка, позови дежурного.
Фомичев через минуту вернулся с Рябининым. Даже в своей мешковатой шинели, рослый, стройный лейтенант смотрелся орлом рядом с невзрачным земляком.
– Слушай Михаил, я в ваших московских делах не очень разбираюсь, объясни мне, чего он хочет. Действительно, это такое горе, если его брат женится на лимитчице?
– Не знаю, – на лице у лейтенанта появилось брезгливое выражение, – в таких делах только пенсионеры хорошо разбираются.
– Как же, товарищ лейтенант, вы разве не знаете? Так часто бывает, запудрит деревенская девка парню мозги, въедет в квартиру, пропишется, а потом разведется и комнату отсудит. И свободна и прописка московская в кармане, – Фомичев был искренне удивлен, что офицеры не могут понять таких само собой разумеющихся, по его понятию, вещей.
– Ты бы, чем об этом думать, лучше бы спортом занялся, глядишь, не был бы таким… – Рябинин не стал уточнять, только выразительно отмахнул рукой. – Товарищ подполковник, дело это яйца выеденного не стоит, они там сами во всем разберутся.
Фомичев явно не ожидал подобной реакции «земляка», он очень рассчитывал на его понимание и помощь, но не терял надежды разжалобить командира:
– Товарищ подполковник, мы только три года назад как отдельную квартиру получили, мать всю жизнь в коммуналке промучилась.
– Ты матерью не прикрывайся, о себе печешься, так и скажи. А может любовь у брата твоего и не надо им твоей комнаты, – перебил Рябинин.
– Товарищ подполковник, – уже молящее просил Фомичев, – отпустите пожалуйста!
Ратников тяжело с отдувом вздохнул и подумал: «Надо же, романтичный оказался этот Рябинин, а вот Фомичеву, хоть он и моложе, этой романтики, пожалуй, с рождения не дано». Он не сочувствовал Фомичеву, ему было жаль его мать. Он представил ее себе, характерный типичный пример матери-одиночки, попавшей смолоду в столицу, которая «слезам не верит». Пожилая, малограмотная выбившаяся из сил, поднимая на ноги двух сыновей, существовавшая на одну небольшую, тяжело дававшуюся зарплату, всю жизнь мечтавшая об отдельной квартире, всего привыкшая бояться. И теперь, напуганная слухами, она вновь боится потерять с таким трудом заработанное, относительно благоустроенное жилье. Но помочь он ей ничем не мог.
– Видишь ли, Фомичев, пойми меня правильно, отпуск по семейным обстоятельствам предоставляется по веским основаниям, например, смерть или болезнь близких, при наличии соответствующей телеграммы, заверенной военкомом. Так что, извини, не положено.