Дорога в Диснейленд - стр. 2
Все-таки, как на нервы действовал, скот!
После этого он пошел гулять по подвалу с камерами карцеров, где проводили свое время такие же, как он, отморозки.
Том действовал привычно быстро, в голове план сложился сразу.
Клетки с сидящими в них ублюдками открывались на раз, навстречу не попалось ни одного охранника, что было совсем неудивительно.
Пленный сказал, что личный состав разбежался или подох, подхватив лошадиную дозу облучения. Выжили только те, кто в момент удара был внизу.
Что сейчас наверху, никто не знает, все боятся выходить. Добровольцев за все это время, а с момента ядерного удара прошло уже две недели, было только трое. Они ушли наверх и не вернулись.
Больше никто не рисковал. Сидели на жопе ровно и поджирали запасы еды, благо их было столько, что можно несколько лет кормить весь личный состав и заключенных всей тюрьмы.
Генератор здесь работал, вода была. Комфорт, чтоб его.
Даже зеков кормили, отморозков, достойных только того, чтоб сдохнуть от голода.
Сердобольные, твари.
Том сознательно навел хаос в зоне карцеров, дожидаясь, пока звери разберутся со всеми проблемами самостоятельно.
Через час в живых остался только один охранник. Тот, которого Том запер.
Остальных порвали на части, и никому жалко не было.
Еще через час особо отмороженные поперлись наверх, на разведку.
Том, попивая в комнате охраны горячий чай с печеньем и дикой дозой сахара, проводил смельчаков взглядом.
Сам он идти никуда не собирался.
Если там, снаружи, реально долбанула ядерная бомба, то сидеть надо глубоко под землей, и не высовываться еще, как минимум, пару месяцев, пока радиацию не сдует.
И после этого выходить очень осторожно и, желательно, в защите.
Том, не торопясь, допил чай и завалился на кушетку, наслаждаясь мягкостью. Особенно в сравнении с полом карцера, где он загорал последние три месяца.
В тюрьме было шумно, отморозки добрались до спиртного и бурно праздновали начало новой жизни. Том переложил поближе найденный табельный пистолет и прикрыл глаза.
Надо подождать.
Просто подождать.
А потом выбираться и искать мелкого.
В том, что Ченни выжил, Том не сомневался. Такого пронырливого засранца ни одна ядерная бомба не возьмет.
Выбираясь через месяц из опостылевшего подвала, Том был готов ко всему.
К пожарам, к разрушенным зданиям, к толпам больных людей.
Но воля встретила его безлюдьем.
Никаких особых разрушений.
В столовой остались на столах целые тарелки.
За тройным забором расстилалось поле.
Зеленое.
И никого.
Ни одной живой души.
И куда, спрашивается, делись те недоумки, что выходили до него?