Дорога в декабре (сборник) - стр. 46
– Наши подошли! – шепчет мне Скворец.
Оборачиваюсь и вижу Куцего, он запрашивает меня по рации, глядя на меня. Вытаскиваю рацию из-под груди.
– Целы?! – кричит Куцый.
– Мы целы! Я и Скворец! Оба! Водитель – не знаю!
Куцый запрашивает Язву:
– Целы?
Язва молчит.
Раздаются один за другим несколько взрывов около дома, из которого палят чичи.
«Пацаны гранаты кидают!» – догадываюсь я.
– Всё нормально, Семеныч! – откликается наконец Язва. – Лежим под забором, как алкаши…
К нам подползает Кеша Фистов, снайпер. Смотрит в прицел на чердак. Я оборачиваюсь на него и вижу его открытый, левый, свободный от прицела глаз, смотрящий куда-то вбок. Кеша косой. Меня очень смешит это зрелище – косой снайпер. Даже сейчас смешит. Стать снайпером ему предложил Язва на общем собрании, еще в Святом Спасе, когда мы выбирали себе медбрата, повара, помощника радиста. Речь зашла и о снайпере, которого в нашем взводе еще не было.
«А пускай Кеша будет снайпером! – задумчиво предложил Язва. – Он даже из-за угла сможет метиться!»
Кеша хоть и не умел целиться из-за угла, но винтовку освоил быстро.
– Ну как, Кеш? – спрашивает подбежавший Семеныч, и одновременно с его вопросом Кеша спускает курок.
– Куда палишь-то? – интересуется Семеныч, привстав на колено, не пригибаясь, и я слышу по его грубому голосу, что он спокоен и не волнуется.
– А в чердак, – отвечает Кеша.
Вместе с Семенычем подбежал Астахов, держит в руках «Муху».
– Дима! – говорит Семеныч Астахову. – Давай. Надо только, чтобы пацаны от дома отползли.
Семеныч вызывает Язву:
– Гриша, давай отходи к нам, мы прикроем!
Мы беспрерывно лупим по чердаку, по дому, по окнам и по соседним домам тоже.
Пацаны с другой стороны дороги стреляют по диагонали, в дом, где засели чичи. Жестко, серьезно бьет ПКМ Андрюхи Коня. Прицельно стреляет улегшийся рядом со мной Женя Кизяков. Я замечаю, что у него совершенно не дрожат руки.
– Пацаны у нас! – передает Шея с той стороны дороги.
– Всё? – спрашивает Семеныч.
– Всё! И Язва со своими, и водюк из второго «козелка» тоже!
– Давай, Дим! – Семеныч пропускает вперед себя Астахова, сам отодвигается вбок, чтобы «трубой» не опалило.
Астахов встает рядом со мной на колено, кладет трубу на плечо, прилаживается.
– Ну-ка уйди, – пинаю я Скворца, лежащего позади Астахова, – а то морда сгорит!
Раздается выстрел, заряд бьет в край чердака, все покрывается дымом.
Когда дым рассеивается, мы видим напрочь снесенный угол чердака, его темное пустое нутро.
– Как ломом по челюсти, – говорит Астахов.
С другой стороны дороги наш гранатометчик бьет во второй дом. Первый раз мимо, куда-то по садам, второй – попадает. Мы лежим еще пару минут в тишине. Никто не стреляет.