Дорога тайн - стр. 84

– Это она тебе сказала? – спросил Варгас мальчика.

Лупе не переставала лопотать: дескать, Варгас унаследовал дом своих родителей и все их имущество. Его родители были «очень набожны»; долгое время причиной семейных трений было то, что Варгас «не набожен». Теперь молодой доктор был «менее набожен», сказала Лупе.

– Послушай, Лупе, как он может быть «менее набожен», когда он не был «набожен»? – спросил Хуан Диего сестру.

Но девочка только пожала плечами. Ей становилось известно лишь что-то конкретное – сообщения приходили к ней, как правило, без объяснений. «Я просто говорю тебе то, что мне ясно, – всегда говорила Лупе. – Не спрашивай меня, что это значит».

– Подожди, подожди, подожди! – встрял в разговор Эдвард Боншоу. – Кто не был набожен и стал менее набожным? Я знаю этот синдром, – сказал Эдвард Хуану Диего.

Хуан Диего передал по-английски сеньору Эдуардо все, что Лупе сообщила ему о докторе Варгасе; даже брат Пепе не знал полностью данной истории. Все это время Варгас продолжал осматривать сломанную и искореженную ногу мальчика. Хуану Диего стал отчасти нравиться доктор Варгас; раздражающая способность Лупе угадывать прошлое незнакомого человека (и в меньшей степени его будущее) помогала Хуану Диего отвлечься от боли, и мальчик оценил, как Варгас воспользовался этим, чтобы осмотреть его.

– Где ребенок свалки учится английскому? – спросил по-английски доктор Варгас брата Пепе. – Ваш английский не так хорош, Пепе, но я полагаю, что это вы приложили руку к обучению мальчика.

– Он научился сам, Варгас; говорит, понимает, читает, – ответил Пепе.

– Это дар, который нужно пестовать, Хуан Диего, – сказал Эдвард Боншоу мальчику. – Я очень сожалею о вашей семейной трагедии, доктор Варгас, – добавил сеньор Эдуардо. – Я кое-что знаю о семейных невзгодах…

– Кто этот гринго? – резко спросил по-испански Варгас у Хуана Диего.

– El hombre papagayo, – сказала Лупе. («Человек-попугай».)

Хуан Диего расшифровал это для Варгаса.

– Эдвард – наш новый учитель, – объяснил брат Пепе доктору Варгасу. – Из Айовы, – добавил он.

– Эдуардо, – сказал Эдвард Боншоу; айовец протянул руку Варгасу и только тогда увидел резиновые перчатки на руках доктора – перчатки были испачканы кровью из нелепо сплющенной ноги мальчика.

– Вы уверены, что он не с Гавайев, Пепе? – спросил Варгас. (Невозможно было не заметить горластых попугаев на гавайской рубашке нового миссионера.)

– Уверен, как и вы, доктор Варгас, – начал Эдвард Боншоу, резонно передумав пожимать руку молодому доктору. – Хотя мою веру одолевали сомнения.