Дорога тайн - стр. 45
В девочке Лупе было что-то не совсем понятное, вызывающее беспокойство, тогда как мальчик, то есть Хуан Диего, был просто замечательным. Нет ничего противоречивого в том, что четырнадцатилетний мальчик, рожденный и выросший на basurero, научился читать на двух языках!
– Спасибо Тебе, Иисус, – сказал Эдвард Боншоу, когда оба иезуита снова двинулись в путь – в правильном направлении, обратно в Оахаку.
Спасибо за что? – задался вопросом Пепе, когда молодой американец продолжил свою искреннюю молитву.
– Спасибо за мое полное погружение туда, где я больше всего нужен, – сказал схоласт.
– Это просто городская свалка, – еще раз сказал брат Пепе. – За детьми на свалке вполне прилично заботятся. Поверьте мне, Эдвард, – вы не нужны на basurero.
– Эдуардо, – поправил его молодой американец.
– Sí, Эдуардо, – только и нашелся, что сказать Пепе.
В течение многих лет он в одиночку противостоял отцу Альфонсо и отцу Октавио; эти священники были старше и теологически более подкованы, чем брат Пепе. Отец Альфонсо и отец Октавио заставляли Пепе чувствовать себя предателем католической веры – как если бы он был истовым светским гуманистом или кем-то еще хуже. (Можно ли быть кем-то хуже, с точки зрения иезуита?) Отец Альфонсо и отец Октавио знали католические догмы наизусть; пока два священника затыкали за пояс брата Пепе и заставляли его чувствовать себя нетвердым в его вере, их доктринерство было несокрушимо.
В лице Эдварда Боншоу Пепе, возможно, обрел достойного противника этих двух старых иезуитских священников – то есть сумасшедшего, но смелого воителя, который мог бы бросить вызов самой сути миссии в «Niños Perdidos».
Действительно ли молодой схоласт поблагодарил Господа за то, что назвал «полным погружением» в необходимость спасти двух брошенных детей? Неужели американец действительно считал детей свалки кандидатами на спасение?
– Мне жаль, что я не поприветствовал вас должным образом, сеньор Эдуардо, – сказал брат Пепе. – Lo siento, bienvenido[8], – восторженно добавил он.
– ¡Gracias![9] – воскликнул фанатик. Сквозь вымазанное сажей лобовое стекло они оба могли разглядеть небольшое препятствие впереди на повороте; грузовики объезжали что-то. – Смертельный случай на дороге? – спросил Эдвард Боншоу.
Вороны и драчливая стая собак сражались за какую-то невидимую мертвечину; когда красный «фольксваген-жук» подъехал ближе, брат Пепе подал звуковой сигнал. Вороны разлетелись, собаки разбежались. На дороге осталось лишь пятно крови. Жертва дорожного происшествия, если это была ее кровь, исчезла.