Дорога перемен - стр. 9
– Окажи мне услугу, – попросила Эйприл. – Дело в том… – Казалось, из последних сил она старается, чтобы голос ее не дрожал. – Понимаешь, Милли и Шеп хотели где-нибудь посидеть. Скажи, мы не можем, ладно? Мол, надо отпустить няньку или что-нибудь такое.
Не вынимая рук из карманов и ссутулившись, Фрэнк на негнущихся ногах прошелся по комнате, точно адвокат из пьесы, обдумывающий деликатную закавыку в деле.
– Знаешь, я уже сказал, что мы идем. Только что столкнулся с ними за кулисами.
– Да? Ну так скажи, что напутал. Делов-то…
– Слушай, не надо так. Я подумал, дерябнуть будет совсем неплохо, вот и все. Теперь как-то невежливо отказываться, а? Согласись?
– То есть ты не скажешь. – Эйприл закрыла глаза. – Ладно, тогда я сама. Премного благодарна.
В зеркале ее голое, блестящее от кольдкрема лицо казалось сорокалетним и измученным физической болью.
– Да погоди ты. Не заводись, а? Я же не сказал, что не пойду. Просто они сочтут это ужасной грубостью. Это уж так. И я тут ни при чем.
– Ладно, если хочешь, иди с ними, только дай ключи от машины.
– Ну вот, начинается! Почему ты всегда…
– Слушай, Фрэнк… – Эйприл не открывала глаз. – Я никуда ни с кем не пойду. Мне нездоровится, и я…
– Хорошо. – Фрэнк попятился, выставив перед собой дрожащие руки, точно рыбак, сосредоточенно демонстрирующий длину небольшой рыбы. – Все, все. Извини. Я скажу. Сейчас вернусь. Извини.
Пол под ногами гулял, будто палуба корабля, когда он прошел в закулисную часть, где какой-то человек фотографировал узкопленочной камерой со вспышкой («Замерли!.. Чудненько… чудненько…»), а актер, игравший отца Габриэллы, уговаривал пухлую девицу, которая, похоже, опять нацелилась плакать, что нужно просто вычеркнуть этот вечер и больше ничего.
– Ну что, вы готовы? – спросил Шеп Кэмпбелл.
– Боюсь, нам придется свалить. Понимаешь, Эйприл обещала няньке вернуться пораньше, и вот надо…
Физиономии супругов огорченно вытянулись. Милли покусывала нижнюю губу.
– Вот те на! – сказала она. – Что, Эйприл шибко переживает? Бедняжка…
– Да нет, она ничего. Дело не в том, правда. С ней все нормально. Просто нянька ждет, и вот…
За два года их приятельства это была первая подобная ложь, и троица, глядя в пол, прошла через ритуал натужных улыбок и пожеланий спокойной ночи, но всем было паршиво.
Эйприл ждала мужа в гримерной, приготовив любезную светскую улыбку для любого встречного «лауреата», однако им удалось ни с кем не столкнуться. Через боковую дверь они выбрались в пустой гулкий коридор и все его пятьдесят мраморных ярдов, исполосованных лунным светом, шли молча, не касаясь друг друга.