Дорога перемен - стр. 29
Обернувшись, он увидел, что из кухни вышла Эйприл; дети к ней подбежали и ткнулись мордашками в ее колени.
4
Затем наступило воскресенье, и гостиная погрузилась в глубокое, шуршащее газетами оцепенение; казалось, минул год с тех пор, как Фрэнк Уилер и его жена последний раз перекинулись словом. Эйприл одна отправилась на второе, и последнее, представление «Окаменевшего леса», после чего опять вздремнула на диване.
Фрэнк ерзал в кресле, проглядывая журнальное приложение «Таймс», дети тихонько играли в углу, а Эйприл на кухне мыла посуду. Фрэнк отложил неоднократно пролистанный журнал, а потом снова открыл его на притягательном развороте, где под заголовком, сулящим «платье, которое в любой обстановке выгодно подчеркнет вашу женственность», разместилась эффектная фотография высокой надменной девицы с неожиданно богатыми для манекенщицы формами. Вначале показалось, что она слегка смахивает на его коллегу Морин Груб, но потом Фрэнк решил, что журнальная дива симпатичнее и, наверное, умнее. Однако сходство определенно имелось, и, пока он разглядывал выгодно подчеркнутую женственность, мысли его соскользнули к одному эротическому эпизоду. На последней рождественской вечеринке Фрэнк, не такой уж пьяный, каким прикидывался, зажал Морин Груб у картотечного шкафа и долго взасос целовал.
Обругав себя, Фрэнк бросил журнал на ковер и прикурил сигарету, забыв, что в пепельнице одна уже дымится. Наверное, лишь потому, что день был погожий, дети не шумели, а ссора еще на сутки отошла в прошлое, он отправился в кухню, где Эйприл склонилась над раковиной, полной мыльной воды, и ухватил жену за локти.
– Знаешь, мне все равно, кто прав, кто виноват, и плевать я хотел на весь этот сыр-бор, – прошептал Фрэнк. – Давай закончим с обидами и будем вести себя по-человечески, а?
– То есть до следующего раза? Притворимся, что у нас тишь да гладь? Нет уж, спасибо. Я устала от таких игр.
– Сама-то понимаешь, как неправа? Чего ты от меня хочешь?
– Чтобы ты убрал руки и сбавил тон, пока больше ничего.
– Можно вопрос? Не скажешь, чего ты добиваешься?
– Конечно скажу. Чтобы мне дали вымыть посуду.
– Папочка, – позвала Дженифер, когда Фрэнк вернулся в гостиную.
– Что?
– Почитай нам комиксы, пожалуйста.
От робкой просьбы и доверчивых детских глаз Фрэнк чуть не расплакался.
– Конечно, милая. Давайте втроем усядемся, и я вам почитаю.
Дети уложили головенки ему на грудь, забросили на него худенькие теплые ножки, и Фрэнк стал читать, одолевая слезливую поволоку голоса. Они умели прощать и были готовы принять его хорошим и плохим,