Дорога перемен - стр. 14

– Какого черта? – выдохнул Фрэнк. – Чего ты выкаблучиваешь? Иди в машину.

– Нет. Не сейчас. Дай мне минутку побыть одной, ладно?

Фрэнк вскинул руки, но сзади заурчал мотор, показались фары приближающейся машины, и тогда, сунув одну руку в карман и сгорбившись, он принял нарочито небрежную позу. Мазнув фарами по вывеске и напряженной спине Эйприл, машина проехала, и вскоре ее хвостовые огни растаяли, а шорох шин, перейдя в тихое жужжанье, смолк. В черневшем справа болоте во всю мощь надрывались квакши. Впереди, в двух-трех сотнях ярдов, над телефонными проводами вздымался курган Революционного Холма, с вершины которого дружелюбно подмигивали венецианские окна домов. Где-то там жили Кэмпбеллы, которые сейчас могли оказаться в одной из машин, замаячивших на шоссе.

– Эйприл!

Никакого ответа.

– Может, лучше поговорить в машине, а не бегать по трассе?

– Тебе не ясно, что ли? Я не хочу об этом говорить.

– Ладно. Хорошо. Господи, я изо всех сил стараюсь быть деликатным, но…

– Ах, как мило! Как чертовски мило с твоей стороны!

– Погоди… – Фрэнк выдернул руку из кармана, но тотчас сунул ее обратно, потому что опять появились машины. – Послушай меня. – Он старался сглотнуть, но во рту совсем пересохло. – Не знаю, что ты хочешь доказать, но вряд ли ты и сама это знаешь. Одно знаю точно: этого я не заслужил.

– Ну да, ты всегда удивительно уверен в том, чего ты заслужил, а чего нет. – Эйприл пошла к машине.

– Нет, погоди! – Фрэнк запнулся о куст. Автомобили проносились в обоих направлениях, но теперь ему было все равно. – Стой, черт тебя подери!

Эйприл привалилась к крылу машины и в наигранном покорстве сложила руки на груди.

– Слушай меня! – Фрэнк тряс пальцем перед ее лицом. – На сей раз тебе не удастся переиначить все, что я говорю. Сейчас именно тот единственный случай, когда я уверен в своей правоте. Знаешь, в кого ты превращаешься, когда ты такая?

– Господи, лучше бы ты остался дома.

– Знаешь, в кого ты превращаешься? В больную! Самую настоящую!

– А знаешь, кем ты становишься? – Эйприл смерила его взглядом. – Дерьмом!

И тогда ссора пошла вразнос. Обоих трясло, их лица кривились от ненависти, которая призывала сильнее врезать по больному месту, подсказывала хитроумные обходы неприятельских укреплений и тактику боя: ложный выпад, а затем удар. В короткие передышки их память неслась к арсеналам проверенного оружия, дабы содрать коросту с заживших ран. Битве не было конца.

– Я никогда не верила твоим россказням! Дуру нашел! Все твои вычурные моральные сентенции, твоя «любовь», твои сладкоречивые… Думаешь, я забыла, как ты меня ударил, когда я сказала, что не прощу тебя? Я всегда понимала, что должна быть твоей совестью, мужеством… и боксерской грушей. Думаешь, раз удалось поймать меня в капкан…