Дорога надежды - стр. 8
Анжелика привыкла доверять своей интуиции, которую обострила жизнь, полная ловушек и опасностей. Она тотчас замечала почти невидимые другим знаки, чувствовала истинные причины скрываемых людских поступков, и поэтому поведение хозяйки дома в Салеме, миссис Энн-Мэри Кранмер, сразу заинтриговало ее.
Та всем своим недовольным видом показывала, что не понимает, почему каждый считает в порядке вещей, что именно она должна всякий раз принимать заезжих салемских гостей, как будто все решили, что те недостойны переступить порог истинно пуританского дома и что их смутная религия распространит там ужасные греховные миазмы.
Поскольку Анжелика заметила неоднозначное отношение дамы, которая принимала их, с одной стороны, достойно, а с другой – дулась, то попросила у Жоффрея объяснения, которое сочла верным.
В девичестве Векстер, дочь Сэмюэла, одного из самых набожных и непримиримых основателей города, она вышла замуж по любви за англиканца, имевшего определенный вес в обществе, обаятельного и более чем аристократичного сэра Томаса Кранмера. В принципе, ей тут же следовало навсегда покинуть Салем, начать жить практически в изгнании, забытой семьей и жителями Массачусетса, и от нее остались бы лишь воспоминания.
Но принять такое решение оказалось слишком тяжело.
Во-первых, этот самый англиканец занимал высокую должность в королевской администрации. Во-вторых, все знали, что он приходится дальним родственником Томасу Кранмеру, архиепископу Кентерберийскому, советнику Генриха VIII, который в смутные времена Реформации встал на защиту всем известного великого шотландского реформатора Джона Нокса, заложившего основы пресвитерианской церкви в Англии, откуда уже и пошел пуританизм. Кроме того, при Марии Тюдор Католичке, или Кровавой Мэри, Кранмера сожгли на костре.
Так что не следовало быть очень уж строгим в отношении праправнука; ему даже благоволили, и в конце концов уважаемый Сэмюэл Векстер наверняка не пожалел, что навсегда потерял свою единственную дочь, которая к тому же до того момента была само совершенство.
Таким образом, жители Салема приняли супругов и привыкли к сэру Томасу Кранмеру, к его кружевным воротникам и жемчужине в мочке уха.
Дочь Сэмюэла Векстера часто оставалась одна, поскольку ее муж постоянно ездил в Бостон, на Ямайку и в Лондон; поэтому она стала еще жестче выполнять свой религиозный долг, как будто хотела, чтобы ей простили глупость, из-за которой она оказалась на задворках добропорядочного общества, в котором так нуждалась. Тем горше оказалось наказание, а именно та легкость, с которой люди бросали ей, чуть ли не подозревая при этом происки сатаны: