Дорога надежды - стр. 73
Но стоило молодой цыганке понять, о чем идет речь, как она стала громко кричать. Она не хотела расставаться ни со своими приемными матерями, ни с Салемом, ни с тем, что составляло весь ее мирок; ее крики наводили на мысль, что все, чему они ее научили под соломенной крышей лесной хижины или под улюлюканье толпы, свирепое и оскорбительное гримасничанье которой не столько ее пугало, сколько забавляло, было простым наваждением.
Кто сможет понять ее язык вдали от дома? С кем будет она общаться, она, сирота, представительница чужой расы, брошенная под кустом сумаха, которую Небеса свели с единственными существами, рожденными под той же звездой и готовыми ее приютить и полюбить?
Понимая, что без их теплоты она будет ввергнута в мир куда более темный, пустынный и холодный, чем океанское дно, она бросилась к ногам Рут и Номи, умоляя не бросать ее.
– Вы должны оставить ее у себя, – решила Анжелика после того, как они исчерпали все доводы, желая убедить ее. – Поверьте, что мы охотно приняли бы ее, но сомнений нет, она без вас не сможет. И со временем зачахнет.
В эту минуту из-за занавески показалась миссис Кранмер.
– Раз она остается у вас, прибейте ее ухо к двери, – решительно сказала она. – Таков обычай. Если слуга или вольнонаемный добровольно отказывается от дарованной ему свободы, мочка его уха должна быть прибита к двери дома владельца; в глазах окружающих это будет означать, что отныне он принадлежит хозяину и обязан служить ему до конца своих дней. Этой процедуры вам не избежать. Надеюсь, на сей раз вы не нарушите закон, – настойчиво проговорила она, обращаясь к Рут, которая, казалось, не слушала ее и направилась к колыбели младенцев.
Миссис Кранмер упала в кресло для посетителей, стоявшее у изножья кровати, и вытянула шею, как бы заранее готовясь выслушать то, что ей сочтут нужным ответить.
Однако мгновение спустя Анжелика услышала легкое похрапывание и с удивлением обнаружила, что миссис Кранмер погружена в глубокий сон.
– Что ты с ней сделала, Номи? – не оборачиваясь, спросила Рут.
– Усыпила. Она начала раздражать меня этими глупостями.
Рут вернулась, держа на руках проснувшуюся девочку.
– Номи, твои шутки нам дорого обойдутся!
Номи рассмеялась:
– Ну и ладно. Зато повеселились!
Она вскочила на ноги и на радостях пустилась в пляс с Агарью, похожей на бабочку в своем пышном красном платье. Рут Саммер с насмешливой жалостью смотрела на уснувшую женщину.
– Нас называют безумными, но что такое наше безумие в сравнении с ней? Разве не безумны ее предписания, которым надо следовать, чтобы доказать Богу и ее соседям, что ты хороший христианин? Прибить ей ухо? Какой бред! Разве не для того пришел Христос, чтобы смягчить наше жестокосердие? Но они позабыли об этом.