Дорога на Стамбул. Первая часть - стр. 34
– Аграфена – кобыла нагайская – вон что учинила: в подоле принесла! И неизвестно от кого!
– Чего? – не понял Осип.
– Байстрюка наковыряла, вот чего! – рявкнул Калмыков.
– Ну дак и что? – хлопая длиннющими ресницами, не понимал хозяйских расстройств казак. – В чем беда-то?
– А слава кака пойдет?
– Да ну… – протянул Осип. – Худая слава на вороте не виснет! Да и чего худого?
– А грех?
– Какой грех? – спросил казак. – Грех блудить, а родить – подвиг. Тут греха нет. Ежели кто так, то тогда можно и ворота дегтем, а коли баба родила – греха нет.
– Эва как ты выводишь! – досадливо сказал Демьян Васильевич. – Так, по-твоему, энтот случай и спущать без последствий?
– А каки могут быть последствия? Никаких последствий. Кромя того, я Аграфену с детства знаю. И видать, не просто…
– Молчит стерва! От кого дите, не сказывает! – зло понукая рысака, сказал Демьян Васильевич.
– А какая нам с того разница? Чей бы бык ни был – теленок наш! Родился и родился! Родился не помер – чего печаловаться! Радоваться надоть…
– Я уж всех пытал – никто ничего не знает! Приказчики как воды в рот набрали…
– Сказано: нет ничего тайного, что не стало бы явным, – задумался казак. – А только на что нам знать – чье дите? Пущай растет! Зараз окрестим, и вся недолга… А истина рано или поздно сама явится!
И хоть Калмыков был совершенно не согласен с Осипом, возразить ничего не мог. Более того, рядом с этим здоровенным веселым парнем ему стало и самому казаться, что ничего страшного не произошло.
– А кто хоть? – пытал Калмыкова казак. – Мальчик або девка? Не! – говорил он, жмурясь от удовольствия. – Это хорошо, что в дому-то будет маленький… Через год ходить зачнет, вот и будет в дом радость… Будет как бубенчик кататься! Еще все мы Аграфену благодарить будем… А то как же без маленького в доме – скучно!
– Эх, Осип, Осип! – крутил примасленной головой и непокорным чубом Калмыков. – И в кого ты у нас такой?
А про себя ответил: «В отца своего! В Алексея!» Тот тоже умел вот так-то по-умному, просто разложить самое запутанное… Недаром хоть и был Алексей моложе Демьяна, а Демьян ему в рот смотрел.
Осип ехал, прислушиваясь к посвистыванию перепелов в пажитях и счастливо улыбаясь каким-то своим мыслям.
– Спел бы, что ли? – попросил Калмыков.
– Вторьте! – Зеленов на минуту задумался, какую песню начать. – «Уж ты степь, уж ты степь, ай да сколь она широкая, ну скажем, да вот она и раздольныя…» – начал Осип, и Демьян, давно не певший, с удовольствием подхватил:
– «Конца-краю ей нет…»
– «Конца-краю ей нет», – начал вторую строфу казак. И Калмыков, весь отдаваясь ритму старинного напева, почти бросив вожжи и повернувшись к Оси-пу, подхватил: