Дорога на Стамбул. Часть 2 - стр. 66
Глава шестая. Бухарест. 12 ноября 1877 г.
1. Цветков –старший или, как называл его сын «Пахан», не имел с ним даже самого отдаленного сходства. Если бы Юлии Августовне показали его, где – нибудь на улице и сказали «Вот отец Александра!» – она бы не поверила. Пахан был кривоног, с изрядным брюшком, коротко остриженная голова его, будто прямо без шеи, вбитая в широченные плечи, едва доставала сыну до погона. Так что, когда, к удивлению Юлии Августовны, воспитанной совсем в другом духе, Цветков младший поцеловал отцу руку – ему пришлось наклоняться чуть не в пояс.
– Вот, – сказал, смущаясь, как мальчишка, есаул: – Вот.…Позволь, отец, представить тебе Юлию Августовну…
– Баронессу Юнгер фон Клюгенау! – простуженным голосом прокаркал Пахан. – Как же – с! Осведомлен – с! А я, изволите видеть, мадмуазель, смею рекомендоваться сотником Цветковым Акимом Абрамычем. Полета, как видите, невысокого! Извините, не графья –с… И не герои-с…
Пахан, забегал на своих коротеньких кривых ногах по гостиничному номеру, с убогой кроватью, перекошенным рукомойником и зеркалом таким мутным, что в нем ничего не отражалось. Цветков – младший отшатнулся как от пощечины, на побелевших скулах у него заходили желваки.
– Что? – раскорячился перед ним, выставив пузо и заложив короткие толстые руки за спину, отец:– Тон разговора моего вас, господин кавалер, не устраивает? Желаете от меня восторгов и оваций? Как же – с! Вы у нас герой – с! «Цвет империи Цветков» – извините за невольный каламбур! Крестов вон, вашему благородию, полную грудь наширяли – чистое кладбище! Из полка, без спросу моего, под пули! Под пулями – на рожон! Весь в дырках, но, по молитвам матери покойницы – жив! Дуракам, известно, везет! Достойные полегли, а дураки наград нахватали! Герои! Ну и что, ваше благородие, ваше, очень высоко залетевшее, благородие, взял Плевну? А? Какого ж ты хрена без родительского благословения туда попер? Последний в роду! Кормилец, так сказать! Эта Плевна, прах ее разнеси, отчина твоя? Юрт родовой? Кто тебя туда звал? Чего ты там позабыл? Ах, вы умные у нас очень стали – с! Отец всего-навсего сотник, а вы у нас, со вчерашнего дни, майоры. Произвели! Уж меня поздравляют все: «Такой сын, такой сын» – Балбес! Вот какой сын! Это все корпус твой кадетский, это все училище, чертово, юнкерское! Понадули вам в уши романтизму! Вот вы и рады башки свои дурацкие подставлять! Жил бы в хуторе – небось, на дурь времени бы не было! Ступай отсюда! – закричал он, багровея, – мне вот с барышней поговорить нужно.
Цветков прямой, словно кол проглотил, протопал на негнущихся ногах за дверь.