Дорога на Стамбул. Часть 2 - стр. 5
Было сыро, холодно, дождь моросил с утра. Люди, согревавшиеся во время движения, теперь продрогли. Шлиттер предложил офицерам выпить из фляжки, висевшей у него через плечо. Заметив, что один из них слишком усердно прильнул к горлышку, остановил словами:
– Перед делом более глотка пить не следует.
Я тоже стал замерзать, но тут возник мой добровольный ангел хранитель Осип и накрыл меня буркой. Видно матушка моя, покойная, крепко Бога молила, что послала мне судьба такую бородатую няньку,(Так и вижу его белозубою, бородатую физиономию, серьгу в ухе, и слышу вечное: «Вашбродь, я с вами!»)Как я его не гнал, он – последний в роду, его беречь нужно, он отходил к коням и стоял поодаль, не уезжая в тылы.
Но вот из за бугра появился бригадный командир – храбрейший генерал Родионов, уже с новеньким Георгием за Никополь. Он шел пешком. Старый и грузный.
– Поздравляю вас с делом! – крикнул он – С Богом! Вперед ребята!
– Шапки долой! Лбы, суки, перекрестите! – взвизгнул какой то ротный. Он был убит в первую минуту атаки. Осип, говорил что пуля влетела ему в рот и разнесла голову. Осип видел в этом наказании перст Божий «Нельзя своих перед боем собачить!» – А когда ругаться можно, знаток обычаев казачьих? «Только в сторону врага и то если оружия мало!» Вот, брат, как!…
Как лежали люди в беспорядке, так и хлынули вперед. Одни забегали в гору, другие продвигались неторопливо.
– Стойте! – закричал Родионов. – Что за орава такая! В порядке идти!
Живо построились, подравнялись и двинулись опять, но уже в совершенном порядке. Только мы выбрались на первую площадку, редут сразу окутался дымом, и огласился ревом орудий и перекатного ружейного огня. Впрочем, не одним только неприятельским: и наши батареи не давали нам пощады. Многие были убиты и ранены осколками наших снарядов, не долетевших до цели. Солдаты говорили, пожимаясь:
"Осадная отличается!"
Я оглянулся назад: мы перебегали одной волнистою длинной линией. Впереди и в рядах были офицеры. За ними как пастух наблюдающий за стадом, шел опираясь на палку грузный генерал Родионов. Его присутствие сравнимо было только с присутствием старика отца, которое придает уверенности в справедливости и благополучном окончании предприятия. Он задавал тон всему движению своим зычным голосом, слышимым сквозь орудийный рев отдавая команды. Сначала он подгонял, а потом перед самым пригорком, когда мы смешались с румынами, которые, впрочем уступали нам честь идти под пули первыми, он крикнул:
– Передохните, ребятки! И мне старику дайте вздохнуть. Совсем загнали.