Дорога на Стамбул. Часть 2 - стр. 49
– А как же в здоровом теле здоровый дух?
– Именно дух. Дух!
– Господа мы отвлеклись…
– Это все контуженные… А это что за чудеса? Николай Сычов, Мигулинской станицы…
– Весь чирьями покрылся, – пояснил медик, – с ног до головы.
– А не цинга ли это, господа? Старообрядец? На одних сухарях? Понятно.
– Рановато для цинги, ваше превосходительство. Еще зелени полно…
– Не скрываю, – не скрываю, – Бакланов поднял от бумаг свое красивое лицо и отдаленно не напоминавшее страшный лик его героя – отца, – Смертельно боюсь цинги. Тут в окопах так пойдет… Пусть все что могут жуют. Побольше лука, чеснока. Пусть кровь пьют, наконец. Пьют же у нас казаки кровь?
– Старообрядцы не пьют.
– И вот вам результат…. Итак, тридцать пять человек! Многовато.
– Да среди них половина дезертиров.
– Не верю. Ну, может быть один, два… ослабели душой. Пусть уходят с Богом…
– Пора.
Офицеры подтянулись, разгладили на руках белые перчатки, откозыряв, побежали к своим сотням.
Старый денщик Бакланова, глядевший на него, как, наверное, великие мастера смотрели на свои полотна и скульптуры, восторженно и придирчиво, смахнул с плеча одному ему видимую пылинку.
– Фуражечку, чуть ровней… Вот на линеечку одну. Вот…
– С Богом!
Адъютант махнул за полог палатки.
– Иррря…Равнен…. – запели сотенные командиры
Грянул встречный марш, Бакланов перекрестился и шагнул их палатки.
– На крааааул!
Особый, ни с чем не сравнимый, шелестящей звук стали, звон, извлекаемых из ножен, шашек, заставил парад дрогнуть и замереть.
Перед замершим строем, продымленного и просвистанного пулями, обмятого в траншеях, истрепанного на горных перевалах, полка сначала вызвали пятерых полных георгиевских кавалеров – всех пятерых старослужащих и пошедших на войну охотниками, а затем вновь награжденных, среди которых оказался и, не ожидавший награды, Осип.
– Одним из первых ворвался в редут! Вынес с поля боя офицера, по решению Георгиевской думы, достоин Знака военного ордена третьей степени, – вычитывал начальник штаба.
И Осипу казалось, что это не про него, что это про какого то другого человека, который был много лучше и храбрее … Словно в тумане, он вышагал к знамени и отрешенно смотрел как к его шинели прикалывают второй Георгий. Награжденных было восемнадцать человек, и каждого расцеловал троекратно подполковник Бакланов. Восемнадцать награжденных стали чуть поодаль от офицеров штаба, рядом с полными Георгиевскими кавалерами.
– В честь героев троекратное ура! – скомандовал Бакланов и отсолютовал награжденным шашкой.
Отгремело, испугавшее коней у коновязей, раскатистое «Ура» и Бакланов продолжил: