Дорога Луны - стр. 19
- Ты ведь не дура, но не знаешь, как машину открыть, на плиту смотришь, как будто впервые видишь, не додумалась телефон отключить. У нас даже дети умеют сок открывать.
- Существует заболевание: синдром рассеянного внимания, - предложила я ему ответ.
- Ты этим страдаешь?
- Нет, - нахмурившись, я отвернулась к окну. - Просто реши для себя, что я дура, так проще.
- Для кого?
- Для нас двоих, - умоляюще посмотрев на него, я отрицательно качнула головой. - Я действительно не помню, что случилось с чипом, но постараюсь помочь.
- Постараешься вспомнить? - уточнил мужчина, явно делая для себя выводы из моих речей.
- Помочь, - повторила я, - вряд ли удастся вспомнить.
- Ты уверена, что память не вернётся? - настойчиво допытывался он.
- Что за допрос? Я уже сказала...
Руслан встал и, вынув круглый контейнер из высокого шкафа, поставил его на стол. Испытующе глядя на меня, мужчина открыл крышку. От содержимого поднимался пар.
- Тебе пломбир сильно разогреть?
- Так же, как себе.
- Я люблю кипяток, - мужчина хитро улыбнулся.
- Я тоже.
Он победно ухмыльнулся и, запрокинув голову, сделал долгий выдох, словно до этого не дышал вовсе. Вспомнив обо мне, Руслан протянул металлическую ложку и впервые по-доброму улыбнулся.
- Кариса, попробуй его холодным. Это очень вкусно.
Недоверчиво покосившись на пломбир, я отложила ложку.
- Как-то не хочется.
Руслан согласно кивнул и, смерив меня оценивающим взглядом, вышел из комнаты, кинув через плечо:
- Это почти так же вкусно как сок, только интересней.
Когда мужчина покинул кухню, я подвинула к себе контейнер и, наклонившись, втянула аромат. Запах был приятным, чем-то напоминающий детские смеси, которые я иногда покупала, в качестве лакомства. Воровато оглянувшись, я подцепила ложкой подтаявший деликатес и положила на язык. Наверное, я бы заплакала от противоречивых ощущений, если бы не страх быть застигнутой за этим неблаговидным занятием. Сначала мне показалось, что меня обманули и ледяное крошево не имеет вкуса, но, когда я собиралась уже его выплюнуть, вкусовые рецепторы послали в мозг искры удовольствия. Прикрыв глаза, я катала во рту тающий пломбир и, проглотив его, восторженно выдохнула. Тщательно протерев ложку, я отодвинула пластиковую коробку.
Я не ела ничего удивительней этого блюда и ощутила себя ребёнком, открывающим подарки перед инициацией. Нам дарили только то, что можно было использовать сразу, ведь с собой в школу не позволялось брать ничего личного, кроме снимков родных на пластиковых карточках. Мне бабушка преподнесла крохотный флакончик духов в виде иглы, которую я воткнула в наш снимок, и все годы, оставаясь одна, я вынимала миниатюрную крышку-бусинку, чтобы вдохнуть аромат дома. Мой дом пах влажным мхом и лавандой. Я пронесла это воспоминание через все испытания. Другие флаконы сменяли друг друга, но запахи пота и крови, ненависти и страха всегда перебивались лишь тем ароматом, что однажды подарил мне единственный самый родной человек. Моя кожа всегда источала этот запах, напоминая, что всё плохое однажды будет поставлено на паузу, и я всегда смогу набраться сил, чтобы не сломаться.