Дорога, которой нет - стр. 17
– Почему? – оторопела Ирина.
– Ну как же, я была уверена, что он женится на какой-нибудь лахудре и вся эта карусель только хуже закрутится, а тут вы, такая приличная, уравновешенная женщина, просто манна небесная. Казалось, все, Кирилл повзрослел, остепенился, наконец-то вместо притона под боком появился солидный семейный дом! Я нарадоваться не могла, глядя на ваше семейство! Успокоилась на ваш счет совершенно, и вдруг такой поворот!
– Наталья Борисовна, я вас уверяю, что мы разрешили Тарнавскому жить у нас только при условии соблюдения всех правил общежития, – отчеканила Ирина, – как только он нарушит ваш покой, я лично выставлю его вон.
– Дай бог, если так, Ирочка, дай бог, если так. Только вы не учли один деликатный момент… Вы не подумали, как присутствие Тимура отразится на душевном спокойствии Степана Андреевича?
Ирина растерялась:
– Честно говоря, нет. А что, должно как-то отразиться? Он ведь на другом конце улицы живет.
В трубке горько засмеялись:
– Ах, Ирочка, вы, наверное, не следили за процессом?
Ирина нехотя призналась, что нет. Хотя как специалист должна была интересоваться, может быть, даже сходить на заседание, как сделали многие другие ее коллеги. Все-таки дело было необычное, можно сказать, экзотическое, на грани законности и произвола, а фактически за гранью. Но она тогда все силы, что у нее были, подчинила одной цели – увести из семьи любовника и женить его на себе. Профессиональные вопросы вообще находились вне поля ее зрения.
– Так вот Степан Андреевич во многом инспирировал этот процесс, – сказала Наталья Борисовна с тяжелым вздохом, – он в Союзе писателей создал инициативную группу, опубликовал большую статью в «Литературке», потом на суде выступал общественным обвинителем… Поверьте, у него не было никаких личных мотивов, наоборот, он глубоко сочувствовал Тимуру как человеку, но считал это своим гражданским долгом, предполагая, что пример Тарнавского убережет других молодых людей от опрометчивых шагов… Кто же знал, что начнется перестройка и все перевернется с ног на голову!
Ирине хотелось сказать, что на такой случай надо иметь совесть и поступать сообразно с ней, тогда резкие смены политического курса не застанут тебя врасплох, но она и тут промолчала.
– Степан Андреевич совершенно справедливо опасается, что Тарнавский захочет ему мстить, да и вообще…
– Конечно, присутствие человека, которому ты разрушил жизнь, не может не раздражать, – усмехнулась Ирина, – ну пусть тогда Степан Андреевич даст Тимуру денег на кооператив. И совесть успокоится, и опасный человек уберется из поля зрения.