Дорога, которой нет - стр. 13
По гладкости фраз Тимур понял, что мачеха сейчас повторяет слова отца, поэтому промолчал. Действительно, о чем говорить? Поблагодарить разве что за посылки, которые папа регулярно собирал ему на зону, хотя за все годы прислал только одно письмо? Рассказать, как сиделось, как работалось? Что вообще может утешить и примирить с действительностью человека, у которого вместо сына-летчика вдруг вырос сын-уголовник? А теперь еще выясняется, что по вине этого неудалого сына не случилось других, более качественных детей…
– Мне очень жаль, что у вас с отцом так из-за меня вышло, – сказал Тимур, – простить такое, наверное, нельзя, поэтому и не прошу.
– Слушай, Тима, я тебя, конечно, за это ненавижу, но понимаю, что конкретно в этом ты не виноват. Это твоего отца было такое решение.
«Господи, такая красавица, – вдруг пришло ему в голову, – помню, как я впечатлился, когда папа ее знакомиться привел, да и сейчас, в полтинник, еще глаз не оторвать. А в двадцать это, наверное, было вообще нечто, Софи Лорен отдыхает. Неужели она так любила папу, что столько лет его ждала? И как я мог этого не замечать, не видеть великой любви буквально у себя под носом?»
Ему срочно захотелось сделать мачехе что-нибудь хорошее, только он не знал что.
– Может, еще бутербродик вам взять?
Она покачала головой:
– Времени нет. В общем, Тима, не заставляй меня быть посредницей между вами. Не буду я за тебя просить.
– Я и не собирался.
– Зачем же тогда… – не договорив, она сделала глоток кофе. Крохотная чашка подчеркивала изящество тонких пальцев с идеальным маникюром. Только обручальное кольцо было слишком толстое, слишком вульгарное, украшенное полоской бриллиантов, оно будто кричало, что досталось своей владелице после многих страданий и напряженных трудов.
– Во-первых, хотел узнать, все ли в порядке у вас, здоровы ли, не нужна ли помощь.
– За это не переживай, – отрезала она, – а во-вторых?
– И в главных, – вздохнул Тимур, – хотел узнать про Лелю.
Мачеха поставила чашку, и лицо ее смягчилось.
– Так а что узнать, Тимочка? Отец все тебе написал.
– Да, в единственном письме.
– Поверь, он очень тебе сочувствовал.
Тимур кивнул:
– Я понял. Вы ему, если не трудно, передайте, пожалуйста, что его письмо меня очень сильно поддержало тогда. По-настоящему мне стало легче.
– Он сам пережил такое, наверное, знал, какие слова могут помочь.
– Не в словах дело.
– И то правда, – вздохнула Антонина Матвеевна, – но, поверь, папа написал тебе все как было, ничего не утаил.
– Я знаю, знаю. Просто мне до сих пор не верится. Так хочется думать, что она жива, просто придумала про смерть, чтобы я не расстраивался, что она от меня ушла.