Дорога к славе - стр. 145
Джек завидовал Флетчеру и Джеку. Их возможности заниматься любимым делом. Их независимости от родителей. Их отдельной, пусть холодной и грязной квартире.
Он знал, что ему надо было сделать. Но смелости на этот шаг пока что не хватало.
«Джеки, это твоя жизнь. Не их. Ты не должен делать что-то только потому, что твои родители считают, что так надо!» – кричал его внутренний голос, надрывно и в отчаянии.
«Они думают, что так лучше. Лучше для меня», – отвечал первому второй голос – голос забитого и затравленного маленького мальчика.
«Чёрта с два! Отец хочет реализовать за счёт тебя свои собственные мечты! А мать больше всего волнует, чтобы про тебя не стыдно было рассказывать подругам! Джеки учится на врача – это ведь звучит куда престижнее, чем Джеки играет на гитаре в рок-группе!»
«И всё равно это желание держать тебя под контролем – всего лишь от того, что они о тебе заботятся…»
«Чёрта с два! – агрессивнее, чем прежде, перебил первый голос. – Их желание держать всё под контролем – это всего лишь желание держать всё под контролем и сохранить репутацию!»
«Может быть, ты не совсем прав…»
– Прав я или нет, но они никогда этого не поймут. Не поймут, что это моя жизнь и мне решать, чем зарабатывать себе на хлеб, – эти слова Джек произнёс вслух, хотя вряд ли отдавал себе в этом отчёт.
Джек и до этого всё сильнее склонялся к тому, чтобы бросить учёбу. А уж после вечеринки у Флетчера и Честера окончательно убедился в правильности такого решения. Но как же сообщить об этом родителям?
Его тактика в отношениях с отцом и матерью в большинстве своём была построена на том, чтобы покладисто соглашаться, но исподтишка делать всё по-своему. Джек и сейчас был бы готов поступать так же. Был бы. Если бы не два «но». Во-первых, учёба на медицинском факультете отнимала у него слишком много времени. К тому же, биология с химией никогда не были его любимыми предметами. И даже если он не собирался в конечном счёте становиться врачом, чтобы усыпить бдительность родителей ему всё равно приходилось заниматься очень усердно. Во-вторых, он не знал, как долго ещё сможет скрывать от родителей свои ночные репетиции. До сих пор ни они, ни Джилл не замечали его вылазок из дома два-три раза в неделю. Но если они вдруг обо всём узнают, то Джек даже предположить боялся, какой тогда разразится скандал.
Чем больше Джек размышлял на эти темы, тем больше думал о том, что ему надо было раз и навсегда поставить родителей перед фактом, что он не собирался больше потакать их желаниям. При этом он прекрасно понимал, что с того момента, как он заявит маме с папой о своём намерении бросить университет, его жизнь превратится в настоящий ад. Он буквально слышал визгливые причитания матери – каким никчёмным и неблагодарным вырос её сын и как правы были её драгоценные матушка и сестрица, которые едва ли не с рождения Джека твердили, что мальчика следовало отдать в школу-интернат. Это, в свою очередь, повлекло бы за собой стенания на тему, что Джек никогда не был достаточно толков, чтобы сдать вступительные экзамены в подобную школу, а его никчёмный отец – недостаточно богат, чтобы оплачивать там обучение.