Дорога к миру. Три новеллы о любви, войне и дружбе - стр. 9
– Какой-то попугай в джунглях летает, а это попугай Босса. Улавливаешь разницу? Куда ты лезешь со своей правдой?
– А если бы Босс сказал, что его попугай лучше тебя играет в шахматы, ты бы и с этим согласился?
– Да, согласился бы ради моего проекта и ради работы. У меня, между прочим, четверо детей.
– Плюс ко всему, это – правда. Пинхас вообще не умеет играть в шахматы. Попугай играет лучше, – вставил Давид свои «пять копеек».
– Когда же мне тренироваться с такой жизнью, – попытался оправдаться толстяк.
– А у меня вот нет детей, – продолжал наступать молодой заместитель, – и вообще я не вижу причин, чтобы так откровенно стелиться под кого-то. Это же маразм – личный попугай для Босса важнее, чем ситуация на строительстве.
Пинхас ответил упавшим голосом:
– Это про таких, как ты, сказал Горький – «безумству храбрых поём мы песню». Хотя откуда тебе знать, кто такой Горький.
– Горький – это поэт? – переспросил Ярон.
– Горький – это писатель, – объяснил Пинхас и добавил, – успокойся, герой. Всё что мог ты уже испортил.
Спорщики замолчали. В машине опять стало тихо, лишь «дворники» продолжали монотонно скользить по стеклу, борясь с дождём. До цели оставалось минут пять езды. Давид бросил взгляд на обзорное зеркало и увидел в левом углу своё отражение – седина всё активнее вытесняла чёрный цвет волос. Под глазами образовались новые морщинки. А когда возник этот хронически усталый взгляд? «Как-то неожиданно быстро ушла молодость, – подумал архитектор. – А может, её никогда и не было?» Наверно, не было. Разве он говорил когда-нибудь с начальством с такой свободной беспечностью: «Ваш попугай безнадёжно тупой, а вы сами ещё тупее». Нет. Он говорил всегда только то, что было полезно для карьерного роста. Эх, Ярон, Ярон! Конечно же, ты прав, но как ты не похож на нас, родившихся в лагерях социализма. Ты умеешь говорить прямо, по существу, без оглядки, без страха и без этих дипломатических выкрутасов. Вот только бы узнать, когда придёт твоё время. Давид заехал на подземную стоянку рядом со зданием муниципалитета.
Спустя два дня в его кабинет позвонил Босс.
– Привет, Давид.
– Здравствуйте, Амирам Соломонович.
– Ты помнишь наш последний разговор?
– А что именно?
– По поводу Дворца спорта.
– Конечно, помню.
– Так вот, слушай сюда, через три дня, как я и обещал, поставки мрамора возобновятся. Но и ты для меня кое-что должен сделать.
– Я внимательно слушаю.
– Ты уволишь своего смешливого заместителя. На этом месте должен быть серьёзный человек. У меня уже есть отличная кандидатура для тебя, – уверенно объявил Босс.