Дорога домой - стр. 14
Надо ли говорить, что на относительно небольшую, можно сказать, «локальную» катастрофу, постигшую южное побережье Байкала, никто особого внимания не обратил?
Право же, что такое сообщение нескольких неграмотных эвенков о «большой рыбе, сошедшей с огненного неба и нырнувшей в священное море», по сравнению с известием о поистине глобальном происшествии, достигшем самой столицы, блистательного Санкт-Петербурга? Так, пустяк. Бред перепившегося огненной воды охотника или ошибка телефониста. Вот оттого-то – и к счастью, по отношению к пока еще неведомым героям нашей истории – о приводнении тягача РД-405 так никто и не узнал. Как и о том, что тысячетонный корабль благополучно опустился на почти что километровую глубину, исчезнув для всех на доброе столетие.
«Приоритет ноль – спасение жизни экипажа».
«Приводнение осуществлено успешно. Стабилизация завершена. Критических повреждений корпуса не отмечено, нарушений герметичности нет. Корабль на грунте, дифферент по продольной оси – семь градусов, в пределах нормы. Бортовой крен – несущественен, в пределах погрешности измерений. Дальнейшие действия? Принятие окончательного решения невозможно без участия экипажа. Варианты? Капитан… астронавигатор… первый помощник… Анализ. Завершен. Выбор – капитан. Запущен процесс реактивации. Время ожидания…»
Борт дальнего рудовоза РД-405,
там же и тогда же
Самым мрачным в их работе всегда оказывались эти несколько первых минут после выхода из анабиоза. Ощущения – и не описать. С ударением на второй слог, разумеется. Во-первых, чудовищный, сковывающий не только тело, но, казалось, и разум холод, когда не то что классически «зуб на зуб», а даже дышать больно. Во-вторых, одеревеневшее тело, начинающее согреваться и отходить – какие уж там «иголочки»! – боль в наполняемых застоявшейся кровью мышцах такая, что впору на стенку отсека лезть. Спасибо, хоть в момент пробуждения бортовой компьютер, как правило, понижает болевой порог процентов на десять, иначе можно… нет, ну не сдохнуть, конечно, но сознание потерять – легко. Ну и, в-третьих, конечно же, жуткий голод, до тошноты и болезненных спазмов пустого, отвыкшего от пищи желудка, еще несколько часов не способного принять в себя ничего, кроме нескольких глотков питательного бульона. Остальное уже так, по мелочи: скачущая вегетатика, головокружение, парестезии, несколько неадекватное восприятие действительности, не особо приятные для организма прыжки артериального давления… да мало ли! Несмотря на более чем совершенную и достаточно безопасную технологию, криостаз по-прежнему оставался сомнительным удовольствием. За которое, правда, компании весьма неплохо платят экипажам. А как не платить? Попробуйте найти идиотов, забесплатно согласных на подобную экзекуцию. Причем дважды повторяющуюся в каждом рейсе!