Дорога дальняя, казенный дом - стр. 18
Лима позволила уложить себя на кушетку. Глаза утомленно закрыты, щеки горят, грудь высоко вздымается в такт учащенному дыханию... Вадим испугался, что в самый последний момент она передумает, вырвется из его объятий. Но нет, она шла до конца...
– Ой, не могу!.. Ты чудо!.. Давай, давай!..
Она стонала, рыдала, извивалась под ним змеей. Раз за разом она сотрясалась от удовольствия. Но ей все было мало, она не могла насытиться... В конце концов девушка утихла. Свернулась калачиком, ткнулась головой в грязную подушку. И долго-долго лежала так, приходила в себя... Вадим и сам с трудом соотносил себя с окружающей реальностью. Даже сейчас он не мог поверить своему счастью. Лима отдалась ему, она в его объятиях, в одной с ним постели... Грязная, пыльная постель, но ей все равно. Ей все равно, где быть с ним – хоть в шалаше, лишь бы только с ним...
– И что это было? – очнувшись, спросила Лима.
Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Радостное удивление в них и невыразимый восторг. Вадим ощущал себя на вершине блаженства...
– А ты сама догадайся.
– Это было какое-то сумасшествие!
– Не хочешь же ты сказать, что с тобой это было впервые.
– Ты что, читаешь мои мысли? Именно это я и хотела сказать!.. Да, у меня были мужчины, но у меня с ними ничего не было. То есть было, но совсем не так, как с тобой. Ты случайно школу волшебников не заканчивал?
Наверняка Лима умела льстить. Но сейчас явно не тот случай. Она говорила правду. Ей действительно ни с кем не было так хорошо, как с ним... Вадим чувствовал, как за спиной распускаются крылья...
– Эту школу заканчивала ты, – польщенно улыбнулся он.
Вадиму тоже никогда и ни с кем не было так хорошо, как с ней. Даже с Анжелой.
– Да, наверное... Не зря же я к тебе приехала. Что себе напророчила, то и сбылось...
– Ты ехала ко мне?
– А ты думал, меня случайно сюда занесло?
– Ну, неслучайно. Ты же живешь где-то рядом...
– Живу. То есть жила. У родителей... В общем-то, я к ним ехала. Но хотела-то я тебя... Фу! Как у тебя здесь грязно! И запах какой-то. Носками грязными воняет, что ли?
– Это после Петровича, – совсем невесело улыбнулся Вадим. – У него радикулит, какой-то дрянью мажется...
Ему было стыдно, что Лима отдалась ему не на шелковых простынях в пентхаусе дорогого отеля, а в убогой конуре на автостоянке.
– А может, он никогда не моется?
– Может, и так, – не стал спорить Вадим.
Петрович жил бобылем – некому было за ним следить. А сам он о себе заботиться не очень-то хотел. Вместо того, чтобы мыться хотя бы раз в две недели да одежду свою стирать, мог выдумать и какую-то несуществующую мазь, чтобы хоть как-то оправдаться перед сменщиками.