Дори. Заколдованный дуб - стр. 15
Вечером, когда люди вернулись с полей, по всей деревне раздались звонкие удары молота по билу, подвешенному к столбу колодца. Таким звоном жителей деревни сзывали на пожар, или если приходила ещё какая-то беда. Однако, сбежавшись к колодцу и не заметив дыма и пламени над деревней, крестьяне немного успокоились. У колодца стоял маленький потешный человечек и колотил по железяке, а рядом возвышался суровый кузнец. У его ног, на перевёрнутом ведре красовалась какая-то штуковина в виде сложившей крылья птицы. Крестьяне окружили кузнеца и странного человечка плотным кольцом. Со всех сторон посыпались недоумённые вопросы. Звучно откашлявшись, Митрофан взял слово.
– Все вы знаете, какое у меня случилось горе, и знаете, кто в этом повинен, – сказал он, глядя себе под ноги. Народ согласно закивал. – Но Господь сжалился над нами и послал этого человека, который знает, как уничтожить злую колдунью. Теперь я смогу отомстить за свою Любашу, а все мы – спасти нашу деревню. Я выковал этот ларец, – и Митрофан коснулся орла. – Он избавит нас от ведьмы!
От этих слов все ахнули, послышался взволнованный шёпот:
– А что с этим сундучком делать-то?
– Этот ларец станет для неё тюрьмой, мы в него её саму и злобу её заточим! – грозно ответил кузнец на последние слова. – Другого выхода у нас нет. Она всё равно житья нам не даст! Ну, кто со мной? – И он сдвинул брови, оглядывая толпу.
– Ой, не знаю, не знаю, – попятился худощавый Петька с соседнего двора, посматривая на остальных. – А если твой ларец не сработает? Она всех нас там же и сожрёт!
Кузнец не успел ответить.
– Слушайте, мужики, что мы, как бабы, жмёмся? – загремел Прохор, первый силач и кулачный боец на деревне. – Попытка не пытка! А ты, Петька, что-то лучшее придумал? Я вот с Митрофаном пойду! Сколько можно эту гадюку терпеть?
– И я! – подхватил дед Антип, бойкий и юркий старикашка.
– И я! И я! Я тоже иду! – один за другим заголосили сельчане.
– Так я ж сразу и сказал, что идти надо! – поддакнул Петька.
Но тут с другого конца деревни раздался визгливый бабий голос.
– Батюшки, детки пропали, – голосила пухлая Фёкла. – Я им наказала подле дома играть, а они… Ух я им задам, когда вернутся! Мужики, кормильцы, поищите внучков, а? – взмолилась Фёкла, подбегая к колодцу. – В лес, не иначе как, ушли, неслухи, а там ведьма, будь она проклята! Ещё случится что… – и баба, громко разревелась.
– Ладно, поглядим, – попытался успокоить её Прохор. – Не реви, найдутся ребятишки, никуда не денутся.
Как раз в то время, когда люди собирались идти в тёмный лес, Цесинда колдовала у себя в избе. Несмотря на сумерки, там было светло – горница освещалась семью толстыми чёрными свечами, подсвечниками для которых служили отрубленные и высушенные человеческие руки.