Допустимая погрешность некромантии - стр. 39

– Мне дело делать или о социальной справедливости думать? Пока я буду взвешивать варианты, все трое могут умереть.

– Четверо!

– Трое. Помнишь, ребенка уже увезли в другую реанимацию? Не мои проблемы.

– Вы циник! А если спасете одного преступника, неужели не будете потом сожалеть?

– Не о чем сожалеть. Потому что я даже спрашивать не стану, кто из них кто.

– А я вам скажу! Вот специально, чтобы вас совесть мучила.

– Не сомневаюсь. Но знаешь, Ольга, иногда правильнее не думать, если мысли мешают действиям.

Крик из коридора не позволил мне возразить:

– Кто на смене? У нас огнестрельное!

– Вот я и пообедал, – Дмитрий Александрович бросил карты на кровать и отправился к выходу.

И как здесь не мухлевать? Хотя на этот раз он пробыл со мной целых одиннадцать минут! Рекорд.

На долгое время затихшая Тайишка теперь встрепенулась:

– Какой он, Оль, какой! Скажи, что у тебя тоже дух захватывает, потому что ты ведь видишь его теми же глазами, что и я!

Я улеглась на подушку и зевнула.

– Танюх, ты бы определилась уже. Влюбляться одновременно можно только в одного человека – таково основное правило мироздания, если ты не знала. Так от кого у тебя дух захватывает: от Дмитрия Александровича или господина Шакки? Я твоим трепетом и вчера натрепеталась, так что давай уже сузим круг объектов для трепета.

Она долго думала над ответом:

– Влюбляться? Это вот так, получается, чувствуешь влюбленность?.. Тогда я на распутье: Дмитрия Александровича люблю мыслями, а господин Шакка вызывает у меня волнение… немного ниже, чем в голове.

Это было наилучшее время, чтобы над ней подшучивать, но мне показалось, что сейчас важнее разобраться:

– Страсть?

– Возможно… Откуда ж мне знать?

– Видишь ли, Танюха, я не в курсе, была ли ты вчера в отключке, когда наш страстный некромант историю рассказывал. Особенно ту часть, когда признал, что вся страсть в тебе к нему – это внушение. Гарантия, что явишься к нему по доброй воле.

Конец ознакомительного фрагмента.