Донские казаки в борьбе с большевиками - стр. 83
Чтобы как-нибудь использовать свободное время, я решил заняться квартирным вопросом. После настойчивых поисков, в конце концов, мне удалось найти в Московской гостинице номер, случайно оказавшийся свободным. В этот же день я переехал в гостиницу, оставив Сережу и капитана в общежитии.
Следующий день я почти целиком провел в штабе, но также безуспешно, и только 26-го января мне удалось представиться полк. Сидорину. Аудиенция была непродолжительна. Мне было сказано: «хорошо, подождите, если куда-нибудь будет нужно, то зачислим, а пока будете на учете 1-му генерал-квартирмейстера».
Это была моя первая встреча с полк. Сидориным, и, признаюсь, она не произвела на меня благоприятного впечатления. Быть может, имела значение и та отрицательная характеристика, которую я слышал о нем еще раньше, как о человеке не особенно талантливом, без достаточного опыта и авторитета, чрезвычайно склонного к спиртному и наряду с этим с большой долей самомнения и особого умения использовать обстоятельства в личных целях и выгодах. Была подозрительна и его темная деятельность в дни Корниловского выступления, о чем упорно ходили нелестные для него слухи. «Один из никудышных говорливого и неудачного окружения Донского Атамана» – так характеризовал полк. Сидорина один мой друг, давно его знавший. Вскоре я имел возможность лично в этом убедиться, а примерно через два года названный полковник, в то время уже генерал, кончил свою военную карьеру, будучи в Крыму предан суду Главнокомандующим Русской Армией.
Согласно указаниям начальника штаба, я представился 1-му генерал-квартирмейстеру полк. Кирьянову и 2-му подп. П. И тот, и другой, узнав о моем разговоре с полк. Сидориным, очень удивились его ответу. Они не скрыли, что у них огромная нужда в офицерах генерального штаба, и потому обещали мое назначение сдвинуть с мертвой точки, рекомендуя мне зайти в штаб еще и сегодня вечером. Свое обещание они сдержали, и 27-го января я был назначен начальником службы связи и одновременно начальником общего отделения штаба Походного Атамана. Приступив к работе, я начал знакомиться с тем, что было уже сделано, и что можно было еще сделать.
Оказалось, что чрезвычайно важный отдел связи, в сущности, не существовал. Городской телеграф и телефон, номинально подчиненные штабу, фактически работали самостоятельно. Сотрудничество штаба с телеграфом выражалось в том, что на городской станции телеграфа сидело поочередно по одному офицеру для связи. В здание же штаба находилось несколько аппаратов Морзе, да один Юза, редко когда работавший и вечно регулируемый, ибо временное его, по мере надобности, включение в линию происходило не непосредственно, а через городскую станцию. С боевыми участками признавалось достаточным иметь лишь старые аппараты Морзе, пригодные скорее для музея, чем для ответственной работы. А в это время городская станция была полна разнообразными, более усовершенствованными, телеграфными аппаратами.