Донская рана - стр. 12
– Договорились! – согласился доктор Вольф. – Сегодня же получите разрешение на выход в город.
Так что уже вечером 2 января Шубин смог выйти за пределы госпиталя. Естественно, он сразу же поспешил «на свой насест», как он называл курятник, отданный ему Петерсом. Благо этот курятник находился всего в нескольких кварталах от госпиталя – Петерс, выбирая место для тайника, предусмотрел и этот момент. В этот вечер в штаб Южного фронта ушла радиограмма, в которой Шубин отправил сведения, полученные от соседей по палате. Их было не так много, но важно было с чего-то начать.
Передав радиограмму, Шубин спрятал рацию в тайник и поспешил в другую сторону – к пивной. Он не сомневался, что доктор Вольф в этот же день захочет воспользоваться щедростью ефрейтора Кнехта – тем более что ефрейтор, как он сам признался, недавно получил наследство и был при деньгах.
На самом деле деньги Шубин получил там же, где рацию и документы ефрейтора Кнехта, то есть в отделе разведки Южного фронта. Вот кто был его «богатый дядюшка», и вот на какие деньги собирался пировать доктор Вольф.
Как выяснилось, Шубин был прав относительно доктора: когда «ефрейтор Кнехт» пришел в пивную, доктор был уже там. Он с удовольствием принял приглашение связиста, и они выпили сначала по кружке, потом еще по одной… Попивая пиво, доктор рассказывал о наиболее интересных случаях из своей врачебной практики. А «связист» охотно слушал эти рассказы и выспрашивал подробности: откуда поступали наиболее тяжелые раненые, в каких частях они служили. Копилка сведений, получаемых Шубиным в госпитале, за этот вечер еще пополнилась.
Однако ему нельзя было надеяться только на рассказы больных и самого доктора Вольфа. Нужны были более важные, тщательно оберегаемые немецким командованием факты. Их Шубин начал получать уже с 4 января – и, конечно, не в госпитале. О поставщиках информации также позаботился Роберт Петерс. В тот короткий срок, который они провели вместе в новогоднюю ночь в курятнике, резидент не только обеспечил Шубина документами и раной в плече, он также передал ему наработанные связи.
Основным поставщиком информации был сам Петерс – он многое узнавал в немецком штабе, в котором служил. Туда, в штаб генерала Гота, стекались сведения и с других участков фронта. Так что Шубину лишь оставалось получать записки Петерса, превращать их в зашифрованные донесения и передавать советскому командованию.
Однако уже 4 января Петерс сообщил в своей записке Шубину, что донесение, которое разведчик сейчас читает, последнее. «Немцы стали меня подозревать, – писал Петерс. – У меня в комнате провели обыск, за мной установлено наблюдение. Следует ждать ареста. Я больше не смогу приходить сюда и оставлять донесения. Передайте это командованию. Даст ли оно мне разрешение вернуться к нашим частям? Если такое разрешение будет дано, завтра постарайтесь мне об этом сообщить. Стойте в шесть вечера у входа в госпиталь и держите в руках белый носовой платок. Это будет означать, что разрешение получено. Тогда я постараюсь исчезнуть и перейти линию фронта. А вы останетесь нашим резидентом в Ростове вместо меня. Ищите другого информатора. Верю, что вы его найдете».