Донесённое от обиженных - стр. 36
Работник пытался понять, к чему ведёт хозяин.
– Насчёт разора вы верно… Но по-чудному выражаете: вроде сами вы нерусский.
Прокл Петрович махнул рукой:
– Уже слыхал я это! Подумай над стихом – я прочту тебе. Его написал о здешних землях русский человек, в старину ещё написал: «Край вольных пастырей и паств! Прервут твой век благословенный добытчики чужих богатств. Нахлынут жадными толпами, твоё раздолье полюбя, и не узнаешь ты себя под их нечистыми руками! Тук сей земли неистощённой всосут чужие семена, чужие снимут племена их плод, сторицей возвращённый!» – Байбарин с настойчивостью обратился к Стёпе: – Подумай, кто был здесь чужим в старое время? Переселенцы, что имели денежку на взятки чиновникам: россияне из-под Вязьмы, из-под Калуги, Курска, Твери!
Степуган догадался:
– Ага-ага! А вы – казацкого рода. Вы – на особицу.
Байбарин в досаде издал что-то похожее на рык.
– Мои предки – такие же незваные гости здесь! На мне – те же грехи!
Работник аж крякнул: не подозревал в хозяине этой страстишки – «представляться», валять дурака.
15
Спустя два дня беглецы достигли местности, куда уже распространялась власть белых повстанцев. Поздним вечером обоз остановился в большой деревне русских переселенцев. Здесь они должны были быть смирными.
Байбарин попросился на ночлег к хозяину просторного, под железной крышей, дома. Высокий, с какой-то уклончивостью и будто бы апатией в облике поселянин увидел, что перед ним не нищие, и выказал гостеприимство. Его работник-парнишка, поймав выразительный взгляд, распахнул надёжные, навек сколоченные ворота. Хозяин велел пустить байбаринскую скотину в стойло.
Прокл Петрович, тёртый человек, предложил заранее рассчитаться, но поселянин хитро отводил взгляд:
– Чай, нас не гонят. Наедите, напьёте, животина подкормится – утречком и сосчитаемся.
Байбарин вслух, при хозяине, прикинул, какая может быть сумма, и протянул деньги. Мужик с вниманием глянул на царские рубли, но не отступил:
– Как так? Я не понимаю! Ничего этого не нужно, – обеими руками отталкивал руку с деньгами, посмеивался.
В горнице жена уже поставила на стол бутылку самогона, заткнутую капустной кочерыжкой. Хозяин, усаживая Байбариных, зыркнул вопросительно, покосившись на Степугана.
– С нами сядет! – приказал Прокл Петрович.
– Лишь бы как лучше дорогим гостям! – проговорил крестьянин со сладостью, бросил жене: – Щи уже простыли – живо согрей! – и опять улыбнулся Байбарину. – Уж мы знаем, как принять.
Взвизгнул поросёнок – лежал у печи на сермяжной подстилке. Хозяин пояснил: болен-де, отпаиваем овечьим молоком. Велел бабе позаботиться о поросёнке – чугун со щами принёс сам. Батрак тем временем слазил в подпол за студнем, сбегал в курятник за яйцами – жарить глазунью с салом. Варвара Тихоновна посетовала, обратясь к хозяину: