Донбасский декамерон - стр. 18
Недаром один из критиков редактора газеты «Киевлянин», видного русского националиста Дмитрия Пихно, ехидно заметил ему: «Вот вы пишите о Киеве: “Это город русский, русский!” Между тем большинство населения составляют поляки и евреи».
Паустовский в советской литературе, куда он пришел из журналистики довольно поздно, почти уже в сорокалетнем возрасте, слыл мастером описаний и наблюдений. Весьма ярко проявились его литературные способности в последнем крупном опусе – автобиографической «Повести о жизни».
Надо сказать, что рассказы, составившие три солидных тома, почти полностью посвящены Югу России.
Константин Георгиевич – писатель русский, родился и умер он в Москве, однако так сложилось, что его молодость была теснейшим образом связана с Украиной. Недаром он называл себя «москвичом по рождению и киевлянином по душе».
Да, в этих рассказах есть Москва, которую Паустовский тоже очень любил, немного Польши и средней полосы. Но вся его молодая жизнь, самые яркие воспоминания так или иначе связаны с Югом, с Киевом и окрестностями, Одессой, Севастополем, Крымом, Приазовским краем и Кавказом.
Читать написанное о них можно и нужно как своеобразный, правда, очень и очень пристрастный, путеводитель. При этом надобно проявлять известную осторожность, памятуя, что мемуар свой Константин Георгиевич очень сильно олитературил, что-то напутал по старости лет – писал-то уже на исходе жизни. Ну и приукрасил моментами действительность. На то и писатель: не приврешь – красиво не расскажешь.
По понятным причинам больше всего места в «Повести о жизни» отведено Киеву: детство – отрочество – юность. Здесь жили родители и сестра, братья, сюда он вернулся в разгар Гражданской войны, чтобы послужить в караульном полку армии Скоропадского и удрать при первой возможности на юг.
Родной город Паустовский, равно как и его земляк и почти ровесник по Первой, имени Александра Первого Благословенного, мужской гимназии, Михаил Булгаков, описывает сдержанно, почти газетно. При этом как настоящий мастер слова дает картинку, по которой мы можем судить о том, каким был Киев начала двадцатого века.
Вот, к примеру, зримая прогулка:
«Я свернул по Глубочице на Подол. Холодные сапожники стучали молотками по старым подошвам. Молотки высекали из кожи струйки пыли. Мальчишки били из рогаток по воробьям. На дрогах везли муку. Она сыпалась на мостовую из дырявых мешков. Во дворах женщины развешивали цветное белье.
День был ветреный. Ветер вздувал над Подолом мусор. Высоко на холме подымался над городом Андреевский собор с серебряными куполами – нарядное творение Растрелли. Красные картуши колонн могуче изгибались».