Донбасс – сердце России - стр. 4
Ковалевский и его коллеги и ученики, офицеры прославленного Корпуса военных топографов тщательно исследовали этот край, нанося на карты выходы на поверхность «горючего камня, сиречь каменного угля, а также антрацитов». Здесь, в крае с новообретенным именем, взошла и геогностическая звезда горного инженера Александра Борисовича Иваницкого. Впоследствии судьба сведет его с кн. Сергеем Викторовичем Кочубеем, младшим сыном могущественного канцлера Российской империи. И встреча эта станет судьбоносной в деле окончательного решения «донецкого вопроса».
А пока зреет в недрах данной книжки история об этом, обратимся к прошлому, чтобы понять, как и из чего складывалось будущее индустриального левиафана России, ее промышленного колосса, ее сердца.
Земли сегодняшнего Донбасса, в девятнадцатом веке нанесенные на карту, преимущественно степные. Север региона – граница лесостепи и степной зоны. Правда, еще в начале XVIII столетия берега Донца были вполне облесены, что неудивительно, если вспомнить, что сто лет спустя вся Харьковская губерния стояла в лесных доспехах, которые успешно свели на нет последующие поколения лесоторговцев.
Евграф Ковалевский
Того, кто интересуется этой темой, отсылаем к классическому трехтомнику отца отечественного лесоводства Ф.К. Арнольда или к лайт-версии – известному роману Леонида Леонова «Русский лес». Нам же достаточно сказать, что классический образ степи – от горизонта до горизонта в Донбассе – появился ближе к периоду новой истории, а в XVI веке, когда русские воеводы передвигали засечные черты да земляные валы с крепостцами подальше на юг, они находили здесь довольно леса и для укрепления, и для острога, ибо и лихими людьми укреплялась граница русского государства. Да и не только русского, конечно. Знаменательно, однако, что один из городов Донбасса называется Харцызск – от тюркского <х> арцыз – разбойник.
Стремясь обезопасить Русь в наибольшей степени царское правительство медленно, но уверенно двигало засечные черты на юг – к азовским и донским степям. В 1571 году далеко в степи русские пограничники поставили Бахмутскую сторожку. Так появился старейший город Донбасса Бахмут (ныне Артёмовск), долгое время бывший региональным центром, уездным городом, в ведении земских властей которого находились и многие земли, на которых раскинулся сегодня Донецкий край.
Пограничная служба от московских полков перешла со временем к донскому казачеству. Конечно, в XVII и XVIII веках силенок у него на все не хватало. На то была подмога с Днепра, на порогах которого сидели буйные ватаги запорожцев. Казаки они и есть казаки – нерегулярное войско. Если государство сильное, как Московское, например, то оно, в конце концов, обуздает хищнические повадки вольных воинов. Так и вышло в итоге с донцами, ставшими уникальной частью сложного имперского механизма. Напротив, такое слабое и безнадежное государственное образование, как Речь Посполитая, не то что запорожцев, своих сограждан, в итоге сбившихся в бандитские стаи по принципу личной верности «кормильцу» – аристократу, не смогла удержать в поле хотя бы относительной законности. Вплоть до укрепления личной власти Петра Великого донцы и запорожцы часто спешили друг другу на помощь. И, честно говоря, нет никакой уверенности в том, что, не будь измены Мазепы, не сложилась бы из поднепровского казачества столь же оригинальная и верная сила, защищавшая веру, царя и Отечество. Возможно, не было бы в истории государства Российского губерний Киевской, Екатеринославской, Харьковской, Херсонской, а только Область войска Запорожского, чьи земли, и взятые силой в седой древности, и дарованные царями в XVII— XVIII веках, граничили бы с землями Области войска Донского. Но природа не терпит пустоты – взамен запорожцев империя получила кубанцев – слуг правильных и верных, сохранивших свои малороссийские да запорожские обычаи, язык и песни. При этом кубанцы всегда считали себя русскими, что, в общем-то, верно – живут-то они на русских землях, в том числе и тех, что империя отвоевала у горцев Кавказа.