Дон Кихот Ламанчский. Том I. Перевод Алексея Козлова - стр. 61

– Простите меня, ваша милость, – сказал Санчо, – я ведь никогда не скрывал, что совершенно не умею ни читать, ни писать, и совершенно не знаю тонкостей и правил рыцарского ремесла, темна вода в облацех, как говорится, и отныне я буду снабжать вас всевозможными сухофруктами, столь милыми для вашей милости, учитывая, что это еда, которая является для рыцарей святой, а себя, учитывая, Что я ничего об этом не знаю, буду мучить более тяжёлой, существенной, по возможности, мясной пищей!

– Я не говорю, Санчо, – возразил Дон Кихот, – что рыцари должны докатиться до одних сушёных груш, а только о том, что фрукты составляют у них их обычный рацион, не исключая добавки в виде некоторых луговых трав и лесных кореньев и орехов, которые всем известны, и в которых знали толк все рыцари, впрочем, так же, как и я сам!

– Знание этих трав – величайшая из людских Добродетелей, – ответил Санчо, – судя по всему происходящему и учитывая обстоятельства нашей жизни, нам поневоле когда – нибудь придется использовать это знание!

И, разделив по-братски между собой то, что у них было, они оба принялись за еду в доброй дружбе и взаимопонимании. Но потом, желая побыстрее обрести ночлег, место, где можно провести ночь, они быстро закончили свою бедную трапезу, состоявшую из одной сухомятки, затем поднялись – Дон Кихот на коня, а Санчо – на осла и поспешили, пытаясь до наступления темноты поспеть в деревню. Но Солнце ускользнуло за горизонт раньше, чем им хотелось, и вместе с его отбытием умерла и надежда наших друзей на скорый отдых в приличной кровати. Надо сказать, что последний луч светила угас как раз в тот момент, когда они проезжали рядом с хижинами Козопасов, и тут к ним пришло решение заночевать здесь. Примечательно, что Санчо Панса горевал о том, что им не удалось достичь села до темноты, в то время, как Дон Кихот оставался исполнен ликования, радуясь, что ему придётся спать под открытым небом, такое времяпровождение по мнению Дон Кихота являлось веским доказательством того, что он всецело вовлечён в рыцарские дела и ему предстоит первое испытание характера, которым несомненно должны подвергаться истинные рыцари какого-нибудь ордена.

Козопасы приняли их в свою компанию с большим добродушием, и, устроив, как мог, Росинанта и его друга осла, Санчо повлёкся на аппетитный запах, который плыл от большого котла, в котором варили козу, он хотел проинспектировать, не настал ли торжественный момент переместить козу из котла в желудок, и хотя его намерение не было реализовано, потому что козопасы сами сняли котёл с огня, потом торопливо стали стелить шкуры для трапезы, и очень торопились со своим деревенским столом, но сразу предложили и Дон Кихоту и Санчо разделить их ужин и с удовольствием угощали их обоих, проявляя гостеприимство и делясь с ними тем, что у них было. Все шестеро пастухов уселись кругом на овечьх шкурах, подобных шкурам острова Деллоса, и те, кто находились рядом с ним, с грубоватой нежностью предложили Дон Кихоту сесть на перевёрнутую водопойную колоду. Дон Кихот уселся, а Санчо стоял за его спиной, то и дело подавая ему кубок, сделанный из длинного рога. Увидев его, столь верно охраняющим своего хозяина, дон Кихот сказал: