Домой - стр. 149

Дуняша теперь у них не жила – забегала время от времени, что-то убирала, стирала, готовила, но говорила так:

– Вы, Софья Моисеевна, как-нибудь сами устраивайтесь – я вам благодарная, но у меня и своя жизнь. Теперь у прислуги жизнь другая.

Мама не обращала внимания, но когда Дуняша сказала это в третий или четвертый раз, ядовито бросила:

– Так и живи своей другой жизнью – или ты думаешь, я без тебя не справлюсь?

И вышла из кухни. Дуняша прошептала ей что-то вслед. Приходила она по-прежнему, помогала, маме больше ничего не говорила.

В коридоре было холодно – отапливали они теперь только одну гостиную, там и спали, и кухню. Володя подошел к двери кабинета и потянул ручку.

Как тут теперь пусто, пыльно, холодно, темно…. Если закрыть глаза и открыть – может быть, снова папа будет сидеть за своим столом, и будет гореть лампа, и папа спросит:

– Что тебе, Володя?

Володя зажмурился, потом открыл глаза, покачал головой и усмехнулся. Глупый какой… ничего не произойдет, не появится папа за столом… может, его вообще уже нет.

Папы нет.

Не может такого быть, чтобы папы – не было. Как они тогда будут жить?

Стукнула дверь, Володя выскочил в коридор. Мама, близоруко щурясь, снимала пальто.

– Мамочка!

– Володя… что ты делаешь тут, холодно. Ты что, был в кабинете? Ничего там не трогал?

– Нет, конечно, мамочка… как ты?

– Хорошо. Я принесла немного поесть, пойдем. И не выскакивай в коридор, еще заболеешь… не хватало с тобой возиться!

Анюта и Эля бросились к маме. Она рассеянно отстраняла их:

– Погодите, погодите… сейчас будем обедать.

На обед был чай, хлеб и селедка. Анюта, посмотрев на рыбу, скривилась:

– Не буду такое…

– Не ешь, – равнодушно бросила Софья Моисеевна, – нам больше останется…

Анюта разревелась, мама не обратила внимания. Володя поднял сестру на руки:

– Анечка, не плачь! Рыбка вкусная, попробуй!

– Оставь ее, Володя, – резко сказала мама, – сейчас, знаешь ли, не до детских капризов.

– Она маленькая…. – нерешительно сказал мальчик.

– Что ты сказал?

Володя опустил голову.

– Ты что, споришь со мной? Возражаешь?

Володя молчал, не зная, что говорить.

– Выйди из-за стола. Пообедаешь после. А пока сядь в угол и думай о своем поведении.

Володя молча посадил Анюту на стул и ушел в угол гостиной. Каким уютным раньше было это кресло и каким противным – сейчас!

Мама с Элей ели хлеб и селедку. Анюта, перестав всхлипывать, тоже взяла кусочек. Наконец они встали из-за стола, и мама кивнула Володе:

– Иди ешь. И чтобы больше такого не было.

Володя упрямо покачал головой:

– Не буду. Что я такого сказал, мама?

Мама спокойно убрала со стола.