Домой не по пути - стр. 33
Начинается быстрая мелодия, и мы уже не просто танцуем, а рискуем раскачать машину. Тэмзи водит руками в воздухе, они буквально тонут в дыме от сигарет, плавают в нем и пропадают. А Кори хохочет, когда Джесси прижимается к нему спиной и поднимает ноги, продолжая играть на воображаемой гитаре.
В этот момент Уильям вдруг восклицает:
– Приехали.
Он резко поворачивает руль, колеса визжат по нагретому асфальту. Мы останавливаемся на обочине, и Уилл, сделав музыку невыносимо громкой, выпрыгивает из салона. Мы идем за ним, будто безумные. Даже не спрашиваем, что происходит, что мы делаем. Просто вываливаемся из машины и пляшем под палящим солнцем, до боли натирая ноги, которые начинают гудеть от диких танцев.
В этот момент смеется даже злая Тэмзи Пол, хохочет даже зажатый Кори Гудмен. Думаю, в такие моменты все плюют на приличия и просто получают удовольствие. Мы поднимаем пыль и топчемся в ее облаке, резвясь, словно дети. Я не помню, как оказываюсь рядом с Уильямом, как он подхватывает меня и кружит, кружит, кружит. И как мелодия становится другой, я тоже не помню. Я просто смотрю в глаза Уилла, который до сих пор обнимает меня, и слышу, как колонки хрустят от музыки, как великолепная четверка поет: «Всё, что тебе нужно, – это любовь».
– Ты никогда не окажешься там, где быть не должна, – говорит Уильям, щурясь от яркого солнца. В его глазах прыгают огоньки. – Слышишь? Это не я говорю, а парни, которые давно умерли, но они знали толк в жизни.
– Ты сумасшедший, Уильям Гудмен.
– Ты назвала меня полным именем?
– Да.
– Я тронут, птенчик.
Ничего он не тронут, а притворяется, но я почему-то смущаюсь. Отталкиваю его от себя и иду к Кори. Прыгаю ему на спину, и мы с ним носимся около машины, распрямив руки в стороны. Мы – птицы, и мысли о том, что мы – птицы, доказывают, что мы еще и свихнувшиеся.
Потом мы едем в Сиракьюс, сохраняя на лицах безмятежное выражение, будто сделали нечто незаконное, но очень и очень занятное.
У Кори горячая кожа, а у Уилла она и вовсе красная. Тэмми предлагает ему крем, но он отказывается, отмахнувшись рукой.
– Сколько еще до Сиракьюса? – спрашивает Джесси и поправляет пожар из волос.
– Чуть больше трехсот километров.
– Отлично. А мы остановимся?
– Мы только что останавливались.
– Ну, тогда я еще не знал, что хочу отлить.
– А теперь знаешь? Чувак, потерпи до заправки.
– А когда заправка?
– Минут через тридцать.
– Через тридцать? Ну ладно, потерплю.
Мы проезжаем три столба, два засохших деревца и одну рекламную вывеску, когда Джесси говорит:
– Вообще-то мне сильно хочется.