Домой не по пути - стр. 23
Я искоса гляжу на Тэмзи. Она в той же самой майке, что вульгарно подчеркивает ее «индивидуальность». Но еще на ней юбка средней длины и туфли. Туфли! Древние какие-то, ношеные, но натертые до блеска. Я засовываю пальцы в карманы джинсов и плетусь, уже не просто сожалея о том, что пошла с ребятами, но еще и о том, что проигнорировала их возгласы вроде тех, что на мне костюм монахини. Я не думала, что они серьезно. Думала, они шутят. Теперь я сомневаюсь.
Мы спускаемся в какой-то подвал, тут пахнет потом, а еще какой-то мятой. В воздухе витают бело-серые узоры, сотканные из пара, что выдыхают мужчины и женщины. Я слышу музыку, но необычную. Она не вырывается из колонок, не гремит в ушах, и когда я наконец оказываюсь в небольшом помещении, то понимаю, что музыка льется со сцены. На ней пританцовывают несколько мужчин, одежда у них мокрая от пота, кожа ярко блестит, как и глаза. Один бьет по барабанам, второй изо всех сил сжимает в пальцах гитару. По ней катятся капли, падающие с его подбородка. Третий играет на саксофоне, издеваясь над ним и мучая его, да так, что каждый, кто находится здесь, не сидит на месте, а танцует до изнеможения.
Я растерянно хлопаю ресницами.
О джазе я знаю лишь то, что от него сносит крышу. Так я, по крайней мере, думаю. Я никогда прежде не бывала в подобных клубах и если и танцевала под блюз, то дома, где никто меня не видел и никто мне не мешал слушать Beatles и причислять себя к давно забытой касте ревущего поколения.
Уильям здоровается со всеми так, будто хорошо их знает. Кричит направо и налево: да, конечно, привет, салют, а мы тащимся за ним, будто за локомотивом. Только Тэмзи Пол уверенно выходит вперед на правах главной девушки в нашей компании и не упускает возможности приблизиться к Уиллу, когда тот улыбается кому-то или пожимает руку.
Мы усаживаемся за круглый деревянный стол.
Уилл здоровается с музыкантом, который на сцене играл на саксофоне. Кожа у мужчины такая же темная, как и душа самого Уильяма Гудмена. Они счастливо улыбаются. Уилл так жмет этому мужчине руку, что сразу понятно: он уважает его и ценит. Другой рукой он похлопывает музыканта по спине, потом накрывает их туго сжатые ладони и кивает:
– Рад встречи, Рэй Декарпентер!
– Уильям Гудмен, мальчишка, какими судьбами? – Тот взлохмачивает его волосы. – Ты ведь не просто так пришел навестить старину Рэя, верно? Что у тебя?
– Обижаешь.
– Признавайся, черт! Все знают, что ты, выбирая между безумием и джазом, предпочитаешь безумие, хотя, бог знает, это одно и то же.
– Я живу ради безумия, черт подери.