Домой дорогой инков - стр. 8
Ухабы Сварги
Как только книга пошла в печать и я разместил новость о том, что она дописана, на меня вышла знакомая и кинула ссылку на недельную турью випассану к Дмитрию Лапшинову. Название курса в переводе с санскрита означает практику определённого состояния сознания, основанного на созерцании целостности и взаимосвязи всего.
Мне понравились и новизна, и то, что от теории можно сразу погрузиться в практику, в ощущения, которые наверняка на этом этапе осознавались бы иначе, чем ещё год назад. Я ухватился за идею, поскольку, на мой тогда взгляд, кто лучше разбирается во взаимодействии с внешними и внутренними энергиями, чем праноед, способный по полгода не принимать пищу вообще.
Дмитрий практикует 5 традиций: даосский цигун, японский дзен, традиции 18 тамильских сиддхов, казачьего спаса рода Топоръ и тибетский дзогчен. Как и все школы, с которыми я в последующем встречался, «Сварга» Лапшинова есть сложное сплетение этих систем. Школа имеет несколько ступеней, для перехода необходима регулярная практика и сдача тестовых упражнений. Предварительно я прочёл его книгу «Звук безмолвия», которая не произвела на меня никакого впечатления, возможно по причине неготовности воспринять описанные в ней философию и подходы.
Сам курс проходил в красивом сосновом бору под Санкт-Петербургом и собрал более сотни странноватых, необычных, на мой взгляд, людей, периодически толпившихся возле своего гуру, уточняя нюансы проделываемых ими практик. С первого же дня я стал запутываться во вроде бы правильных и понятных вещах благодаря изобилию терминологии из разных школ. Воспринять описываемый объект, когда в ходе донесения информации он называется разными неведомыми мне словами, оказалось очень сложно. Допускаю, что подобный тур – для тех, кто уже не первый год занимается по методикам Лапшинова. Хоть я и тщательно записывал, но в какой-то момент переключился больше на выискивание аналогов упоминаемых терминов из разных традиций, дабы после разобраться в сути лекции.
В целом, как я теперь уже понимаю, Дмитрий делал верно. Он сначала сонастроил свою картину мира с картинами участников, а затем перешел к периодически комментируемой практике.
Часть упражнений была ориентирована на развитие гибкости суставов и сухожилий и на чистоту тела, другая посвящалась созерцанию, как внешнему, так и внутреннему. Чуть позднее к ним добавилось дыхание и концентрация.
Ежедневная работа также включала теоретическую и философскую часть, разные комбинации практик для чистки нервной системы. Новые упражнения с усложнением добавлялись постепенно