Домовой - стр. 17
Подобная идиллия продолжалась несколько лет… и вдруг две недели назад колдун-профессор неожиданно скончался. Конечно, этого следовало ожидать, так как был он уже в очень почтенном возрасте. Однако все равно у Эллы точно землю выбили из-под ног, ведь ей как раз нужно было продавать квартиру. Но как теперь, без профессора, договориться с домовым? Элла срочно кинула клич по знакомым, и в итоге ей посоветовали одну надежную женщину…
Воспоминания Эллы прервал резкий дверной звонок, прозвучавший в гулкой тишине как-то особенно тревожно.
– Иду! Иду! – вскинулась Элла, весьма энергично для человека такой комплекции метнувшись к двери.
На пороге стояла высокая и очень худая женщина лет пятидесяти пяти, темноволосая, бледная и явно демонической внешности. Несмотря на теплый август и уже закатившееся солнце, на гостье было длинное и узкое черное пальто, а на носу – большие черные очки. За спиной женщины стояли два огромных черных кофра на колесиках, будто их владелица приехала сюда сразу с вокзала или из аэропорта.
– Мама Фима, – с улыбкой айсберга невозмутимо проговорила гостья, и Элла не сразу поняла, что та назвала свое имя.
– Очень приятно, а я Элла, Элла Аркадьевна… – забормотала она. Обычно Элла держалась с людьми намного более развязно, но вид незнакомки почему-то смутил ее и внушил благоговейный трепет.
Внезапно в светильнике на лестничной площадке с громким звоном взорвался плафон, и осколки разлетелись в разные стороны.
– Началось! – ахнула Элла, хватаясь за сердце. У нее до сих пор так и стояла перед глазами летящая прямо в голову ваза богемского хрусталя. Но Мама Фима невозмутимо стряхнула упавший ей на руку осколок и проговорила бесстрастным тоном:
– Ничего, это ненадолго.
Решительным движением отстранив Эллу с дороги, гостья вошла в квартиру, катя за собой кофры, остановилась, огляделась и, похоже, мгновенно оценила обстановку. Подошла к столу, смахнула на пол лежащую на нем стопку глянцевых журналов, подняла крышку одного из кофров и принялась доставать из него какие-то спиртовки, колбы, разноцветные пузырьки, шланги и прочие удивительные вещи, включая старинную книгу в кожаном переплете и человеческий череп.
– Настоящий? – испуганно спросила Элла, указывая на череп.
– Оцым-поцым двадцать восемь! – фыркнула в ответ гостья и буквально в считаные минуты соорудила на столе нечто весьма напоминающее алхимическую лабораторию.
– Окна зашторь! – приказала она Элле, и та безропотно подчинилась.
Вскоре комната, мгновенно наполнившаяся запахом благовоний, уже была освещена только огнем черных свечей и пламенем жаровни. Руки Мамы Фимы, увешенные перстнями и всевозможными амулетами, что-то усиленно толкли пестиком в каменной ступке. На плитке, в медном тазу, забурлила черная жижа.