Домовой - стр. 16
– Молодёжь, а вы что такие невесёлые? – сказал он, поставив бокал на стол. – Вам неинтересно, что взрослые говорят?
– Интересно, – промямлил Миша и почесал нос кулаком.
– А что тогда?
– Ничего, всё чудесно, – пробормотала Лиза и потупилась.
– Юлите вы, ай, юлите! Запомните, молодёжь: юлить – нехорошо. Надо всегда быть честными и говорить только правду, какая бы шершавая она ни была.
– Да что ты пристал к ним, Олег Ильич! – вмешалась мама. – Давай я тебе ещё вина налью и поговорим. Ты так много знаешь!
– Это да-а-а! – гость закатил глаза и заскрипел довольным смехом.
– А у вас носки воняют.
Мужчина звякнул зубами о бокал и поперхнулся.
– Миша! – мама мигом упала с небес на стул, который под нею даже несчастно скрипнул. – Что это ещё за разговоры?
– А что? Вы сами сказали, что надо говорить правду, – вступилась за брата сестра. – Кстати, когда вы смеётесь, у вас складки на подбородке трясутся, как у жабы.
– Лиза! – мама чуть не рухнула и со стула.
– Да ладно, я не обижаюсь, хе-хе. Чего тут обижаться? Устами младенцев, как известно, мямлит истина, хе-хе-хе.
Тем не менее, двинув широким задом, Олег Ильич спрятал ступни под стул, потом выпрямил спину, весь подобрался и больше уже не смеялся. Он помолчал немного и снова затянул длиннейший монолог – на этот раз о том, почему не надо хоронить Ленина.
Теперь мама слушала не так самозабвенно и всё глядела на детей, опасаясь, как бы они не выкинули ещё какую штуку. Тем временем сестра с братом сидели молча, и на душе у них было до того кисло, что положение уже не мог поправить даже никакой десерт.
Зато Генерал даром не терял ни секунды. Он со смаком чавкал под столом, уплетая и рыбу, и гренки, и всё, что ни положат. В конце концов и он затих. Кот побродил вокруг людей, сыто облизываясь, не без опаски посмотрел на горящий камин и, обойдя его стороной, направился из гостиной по своим делам.
Но вот все узнали, что Ленин – выдающаяся личность и народный памятник, а памятники рушат только бесстыжие вандалы, в которых нет никакой духовной основы. Затем – что грядущее кино «Матильда» хорошо бы запретить, потому что оно клевещет на Николая II, то есть для народа личность святую, и вредит всё той же духовной основе. То ли от обилия основ в винегретной речи Олега Ильича, то ли почему-то ещё Лизе вдруг представился воровской чемодан с двойным дном: хочешь – используй одно, хочешь – другое, а хочешь – сразу оба. Наконец гость замолк и, отвлёкшись от лиц великих, заметил угрюмые лица рядом с собой.
– Что это вы все как мыла лизнули? Молодёжь, расскажите тогда уж сами что-нибудь, если вас взрослые разговоры утомляют, и маме будет интересно послушать. А? – и он подмигнул Мише.