Домохозяйку вызывали? или Фея с монтировкой - стр. 8
Ишь какая нетерпеливая!
– А тебе какой вариант больше нравится? – вскинул бровь я, опять начиная её дразнить. В исследовательских целях, конечно же. Ну и так… для удовольствия.
Набросится, нет? А если да, то с какими намерениями?
– Правдивый!
– Другой мир тогда. Хотя, если подумать, кома – это ведь тоже путешествие по некоему альтернативному миру. Просто он…
– Как зовут? – перебила «демоница», опять начиная кружить вокруг меня. На сей раз коршуном.
Вот только вид у этого коршуна был, как у нахохлившегося воробушка, ещё и тюрбан с головы съезжать начал, делая соблазнительницу похожей на разбойницу после пьянки. Слизь эта, опять же, на пол-лица, полотенце, на которое подуй – и свалится, и крылья на лопатках. К счастью, нарисованные.
Стрекоз в полный человеческий рост… или, скорее, бабочек мне тут не надо – недолюбливаю я насекомых. Особенно моль – вечно пытается сожрать одежду на моих зомби. Хотя…
– Сама-то кем будешь? – спросил я, глядя сверху вниз на девчонку.
– А нормально отвечать ты умеешь? – Она ещё и губки надула в дополнение к капризным ноткам в голосе. – Или только вопросом на вопрос?
Что ж… в эту игру можно играть и вдвоём!
– Я всё умею, – произнёс я и, многозначительно замолчав, тоже изобразил улыбку. Медленно, как при контакте с диким зверем, поднял руку, ещё медленнее стащил с головы – как оказалось, белокурой – зелёную тряпку и добавил, чуть подавшись к незнакомке: – Если захочу!
Лика Крылова
Я аж зависла, глядя в странные, словно кошачьи, глаза мужчины. Зрачок был обычным, круглым, но радужка – как у бабушкиного Барсика: жёлто-зелёная, словно состоящая из лучиков, расходящихся от центра к более тёмному контуру. Вернусь домой – линзы себе такие поищу. Подписчики будут визжать от восторга!
А пока я чуть сама не завизжала, как фанатка на концерте кумира. Ещё этот вкрадчивый голос…
Отрезвил запах. Мужик, конечно, шикарный, но благоухал отнюдь не морским бризом, сандалом или виргинским кедром (что там ещё обычно в рекламе мужского парфюма обещают?). Веяло от незнакомца чем-то болотным – сырым и подгнивающим.
Он, вообще, живой, или просто чуть лучше сохранился, чем тот индивид, которому я голову снесла?
Пальцы сами по себе покрепче стиснули монтировку. Полезет кусаться – так рубану, что мало не покажется!
До сеанса ломоприкладства, однако, дело не дошло, потому что из коридора раздался звук поскрипывания, потом вежливый стук и механический голос:
– Хозяин, у ворот заказчик. Просит впустить.
Кандидат в обезглавленные развернулся к двери, открывая мне обзор. Монтировку я метнула сразу, даже не осмыслив, во что её кидаю. Скелет, в чьих глазницах клубился туман, столкновения не пережил – рассыпался как кегли.