Домик тетушки лжи - стр. 14
– Именно, – обрадовалась я.
– И вы хотите вернуть гробик?
– Точно!
– Это невозможно, – каменным голосом ответил Сергей.
– Но почему?
– Гробы возврату не подлежат.
– Но если он не понадобился?
– Оставьте у себя.
– Вы с ума сошли!
– Сами-то у психиатра давно были? – не выдержал Борисов. – Товар оплачен, деньги не вернем.
– Не надо, – заверила я, – оставьте их себе, только гроб увезите, умоляю.
– Вы не станете настаивать на возвращении суммы?
– Ни боже мой, никогда.
Голос менеджера вновь стал сладким:
– Хорошо, завтра пришлем катафалк.
Потом он помолчал и спросил:
– А у вас, что, правда человек ожил?
– Да.
– Ну ни фига себе, – взвизгнул менеджер, – вот пенка, побегу нашим расскажу!
Я швырнула трубку на диван, вечер потек своим чередом. Сначала приехала из колледжа Маня и завизжала:
– Ой, гроб!
Потом явилась Зайка и возмущенно заявила:
– Отвратительно, пусть Иван унесет его в сто-рожку!
Вызванный садовник почесал в затылке.
– Одному не справиться, и потом, он в сарайчик не влезет, громоздкий больно.
Затем появился Кешка и воскликнул:
– Чудненько, давайте оттащим к матери в спальню, она будет совершенно как граф Дракула!
В полном негодовании я фыркнула, пошла наверх, приняла ванну, пощелкала пультом телевизора, потом нырнула под пуховое одеяло и посмотрела на натюрморт на тумбочке.
У каждого человека есть мелкие слабости, о которых он предпочитает не рассказывать другим. Я твердо знаю, что Зайка временами заруливает во французскую кондитерскую «Делифранс» и лакомится там тортом со взбитыми сливками. Более того, один раз я приехала туда же, чтобы купить пирожных, и увидела Ольгу, сидевшую у окна. На столике перед ней высился стакан с «Кофе-коктейль», рядом на тарелке лежали сразу три ломтя безумно калорийного торта. Зайка отковыривала ложечкой кусочки, аккуратно отправляла их в рот, и при этом у нее было такое лицо, что я не рискнула войти в зал. Ольга постоянно сидит на диете, методично высчитывая количество белков, жиров и углеводов в каждом блюде, наверное, иногда это занятие становится ей поперек горла, и она устраивает себе небольшой праздник, втайне от всех.
Я ни разу не сказала, что знаю о ее секрете. Между прочим, сама обожаю есть в кровати, вечером, перед сном. Иногда меня начинают мучить угрызения совести, но я быстро давлю их каблуком. Потолстеть я не боюсь, всю жизнь, начиная с двадцатилетнего возраста, вешу ровно сорок восемь килограммов, поэтому ныряю под одеяло, хватаю детектив и принимаюсь за еду. Дети знают о моем пристрастии и иногда ворчат. Впрочем, Аркадий быстро добавляет: