Домик на дереве - стр. 20

– Разбираешься в геометрии?

– Немного. – Не любил хвастаться. – Люблю решать задачки.

– Ооо, а я ненавижу ее! И каким образом ты поможешь мне?

– Объясню то, что тебе непонятно, потом займемся решением задач.

– Было бы отлично. А у тебя разве нет других дел?

– Есть.

– Вот видишь!

– Но дела ведь могут подождать.

– Нет, нет. Я не хочу обременять тебя своими проблемами. Я уж как-нибудь сама справлюсь.

– Друзья должны друг друга выручать.

– Это точно, – согласилась Настя и снова подарила мне улыбку. А что еще нужно влюбленному мальчишке?

Настя пришла в неописуемый восторг от домика на дереве; ее глаза светились ярче полуночных звезд на небе. Пока она с неприкрытым любопытством и восхищением осматривала каждый уголок домика, я вкратце поведал ей о том, как мы со Степаном строили его и что планировали переделать и доработать этим летом.

– И чем вы обычно здесь занимаетесь? – спросила она, бросив свой взгляд на пустую пепельницу.

– Всем понемногу. Играем в карты, в «города», читаем книги, журналы. Но обычно общаемся. Это как бы наш штаб.

– Тайный?

– Да, тайный штаб, в котором мы можем делать то, что захочется.

– Здорово! – Настя взяла конфетку, лежавшую на столе, и положила ее в рот. – Я даже завидую вам, ребята, что у вас есть такое место, в котором можно спрятаться ото всех.

– Ага. – Не думал, что девчонки моего возраста так похожи на нас, мальчишек. Ошибочно полагал, что им бы только о прическах думать, да и о кофточках.

– Я тогда не понимаю. У тебя есть секретный штаб… этот прекрасный домик… а ты читаешь запрещенную книгу в общественном месте, где каждый второй может тебя поймать. Это ведь то же самое, что украсть какую-нибудь вещь и вернутся на место преступления с ней же. Ты, по всей видимости, хотел, чтобы тебя поймали.

– Зачем мне не это?

– Не знаю, тебе виднее. Может, ты сделал так на вред отцу?

– У меня и в мыслях такого не было. И откуда ты знаешь о моем отце?

– Ты опять забыл, что мы учимся в одной школе? Я была на том собрании, когда твой отец, офицер ЦЦ, одетый в военную форму, извинялся перед учителями и учениками за твое отвратительное поведение.

– Он сказал так: «Прошу извинить моего сына за недопустимое в обществе поведение, которое подрывает основы национализма. Он опозорил свою семью, верную партии, верную национализму, верную Силину».

– Тогда я все поняла, – сказала Настя и съела вторую конфету.

– Что ты поняла? – поинтересовался я, удобно усевший на скамью, сделанную собственными руками. В домик проникали шелест листьев, пение дроздов и сойки-пересмешницы.

– Ты читал запрещенную книгу назло всем. Назло семье, назло ученикам и учителям, назло партии, которые осудили тебя.