Домби и сын - стр. 66
С наивной благодарностью девочка подставила ему личико. Уолтер склонился к ней, потом снова поднял голову, красный и пылающий, и в большом смущении посмотрел на дядю Соля.
«Где Уолтер?» – «Прощайте, Уолтер!» – «До свидания, Уолтер!» – «Дайте мне еще раз руку, Уолтер!» – восклицала Флоренс, после того как ее уже усадили в карету вместе с ее маленькой нянькой. И когда карета наконец тронулась, Уолтер, стоя у порога, весело отвечал Флоренс, размахивавшей носовым платком; Деревянный Мичман за его спиной, казалось, подобно ему самому, следил только за этой одной каретой, исключив из поля зрения все другие, проезжавшие мимо.
В положенное время карета вновь была у дома мистера Домби, и снова в библиотеке раздались громкие голоса. Снова приказано было, чтобы карета ждала. «Для миссис Ричардс», – зловеще шепнул кто-то из прислуги Сьюзен, когда та проходила с Флоренс.
Появление потерянного ребенка вызвало волнение, – впрочем, незначительное. Мистер Домби, который так и не обрел дочери, поцеловал ее в лоб и предостерег, чтобы она впредь не убегала и не скиталась где-то с вероломными спутниками. Миссис Чик оборвала свои жалобы на порочность человеческой натуры, неискоренимую даже в тех случаях, когда ее призывает на стезю добродетели Милосердный Точильщик, и оказала Флоренс прием, несколько отличный от того, на который мог претендовать только подлинный Домби. Мисс Токс обнаруживала свои чувства, применяясь к находившимся перед ней образцам.
Одна лишь Ричардс, виновная Ричардс, излила душу, встретив заблудившуюся девочку несвязными словами приветствия и склонившись над ней с неподдельной любовью.
– Ах, Ричардс! – вздохнула миссис Чик. – Было бы гораздо приятнее для тех, кто хотел бы не думать дурно о своих ближних, и гораздо приличнее для вас, если бы вы вовремя обнаружили надлежащее чувство к младенцу, которому предстоит теперь быть преждевременно лишенным естественного питания.
– Отторгнутым, – плаксиво прошептала мисс Токс, – от единого для всех источника!
– Будь я повинна в неблагодарности, – торжественно продолжала миссис Чик, – и рассуждай я по-вашему, Ричардс, я бы считала, что наряд Милосердных Точильщиков должен погубить моего ребенка, а воспитание – задушить его.
Коли на то пошло, – но миссис Чик этого не знала, – он и теперь уже был едва ли не загублен нарядом; а что касается воспитания, то и его печальные последствия могли со временем сказаться, ибо воспитание состояло из града шлепков и слез.
– Луиза! – сказал мистер Домби. – Нет необходимости что-то еще объяснять. Эта женщина уволена, и ей уплачено. Вы покидаете этот дом, Ричардс, потому что взяли с собою моего сына – моего сына, – сказал мистер Домби, внушительно повторив эти два слова, – в трущобы, в общество, о котором нельзя подумать без содрогания. Что же касается сегодняшнего несчастного случая с мисс Флоренс, то его я рассматриваю как счастливое и благоприятное обстоятельство, так как, не будь этого происшествия, я никогда бы не узнал – тем более из ваших уст, – в чем вы провинились. Мне кажется, Луиза, что другая нянька, эта молодая особа, – тут мисс Нипер громко всхлипнула, – будучи значительно моложе и находясь несомненно под влиянием кормилицы Поля, все же может остаться. Будьте добры распорядиться, чтобы заплатили извозчику, который отвезет эту женщину в… – мистер Домби запнулся и поморщился, – …в Сады Стегса.