Домашний арест - стр. 43

– Субординация, а? – ядовито скривился Райан.

Я не удостоил его ответом. В тишине мы доехали до его дома.

– Счастливо, обломщик.

– Хей! – я вдруг вспомнил его последние слова. – А что насчет завтра?

– Мы хотели заглянуть к Бену. Джин собиралась пойти с Кэсси, – он отстегнул ремень и, уже выйдя из машины, сказал: – Советую тебе придумать, как перед ней извиниться.

– С чего ты взял, что это я накосячил?

– С того, что я первый раз вижу твою виноватую морду. Ты даже после Дженнифер лучше выглядел.

– Ты же знаешь, я Дженнифер пальцем не тронул, – вспылил я снова.

– Вот именно, шеф... – он развел руками и вышел из машины.

Проницательный засранец. Где было твое остроглазие, когда ты принял Форман за проститутку?

Я проводил глазами его спину и поехал домой.

Что вообще сегодня произошло? Она целовала меня. Она наслаждалась. Она позволяла. В чем проблема? Каждый день, что мы проводили вместе, Кэсси дразнила меня: телом, движениями, словами. Какого же черта она взбесилась, когда я отключил контроль?

Я свалился на кровать, понимая, что ее проклятие работает в полную силу. У меня все ломило от неутоленного желания. При этом я прекрасно понимал, что не смогу облегчить эту боль привычным способом. Не хочу сам. Хочу ее.

Уткнувшись носом в подушку, накрыв голову сверху второй, я глухо замычал. Остаток ночи я придумывал, как перестать хотеть Кэсси Форман.

7. Глава 7. Договор

Кэсси

– Кэсси, открой, – Джинджер колотила в дверь моей комнаты с энтузиазмом маньяка.

– Джин, я сплю. И тебе того же желаю.

– Я лягу возле твоей двери, если не откроешь.

Я встала с кровати и поплелась к двери. От Рид не отделаешься, уж я ее знаю. Джин занесла руку, чтобы еще раз заколотить в дверь, но, увидев меня, уронила кулак. Вместо этого она схватила меня за плечи и хорошенько встряхнула.

– Ты в порядке? – подруга окатила меня проницательным взглядом и усадила на кровать. – Выглядишь, как...

– Как? – пискнула я.

– Словно Картер трахнул тебя прямо на кухне.

– Если бы.

– Форман, выкладывай. Что тут у вас творится? И почему он спросил про этого урода?

– Я не знаю, Джин. Наверное, просто психанул. Мы издевались, а секс у Алана – больное место, – я пожала плечами.

– В каком смысле больное? Спид-сифилис-гонорея? – Джин скривила лицо, рисуя на нем омерзение.

Я покатывалась со смеху минут пять, утирая слезы.

– Ну чего ты ржешь? Почем мне знать его заморочки?

– Он просто... не трахается, – выдавила я, отсмеявшись.

– Совсем? – Джинджер округлила глаза.

Я покивала.

– Вот придурок.

– Это точно. И самое паршивое, что я его так хочу. И это взаимно. Но мы, черт подери, друзья.