Дом Живых - стр. 32
Третий игрок:
– Что это значит?
Первый игрок, вздыхая:
– Первая игра – это как… Ладно, не при детях.
Мастер:
– Ты выбросила три и модификатор три. Итого шесть против двадцати шести. Ты ему полностью веришь, девочка!
Третий игрок:
– Как-то нечестно…
Мастер:
– С костями не спорят. Такова игра.
**
– Почему-то я верю вам, господин Полчек, – вздыхает Завирушка.
– Вы не пожалеете об этом, юная леди!
Глава 4. Сорванная премьера
– Мастер, Мастер!
– Я занят, Пан.
– Но, Мастер, у нас…
– Потом, всё потом.
Козёл с досадой посмотрел вслед Полчеку, ведущему под локоток юную девушку в весьма потрёпанной и грязной мантии птахи.
– Опять Мастер кого-то притащил, – пожаловался он Спичке. – А нам мучайся.
– Он постоянно так делает, – невозмутимо сказала дварфиха, протирая стаканы, – пора бы привыкнуть.
– Налей мне виски, – попросил Пан.
– Ты демон в форме козла, – напомнила она. – Ты не ешь и не пьёшь.
– Тебе что, жалко? Выльешь потом обратно.
– Да на здоровье.
Дварфиха поставила на стойку стакан, плеснула туда из большой зелёной бутыли. Козёл протянул морду и с шумом втянул воздух широкими чёрными ноздрями.
– Отличный букет. Сивуха, торф, помёт каменного червя, древесина скального дуба, что-то ещё…
– Чешуя квиппера, я думаю. Это виски из Чёрных гор, воду для него набирают в подземных озёрах, там эти твари просто кишат. Говорят, пока вытягиваешь ведро, они успевают перегрызть ручку. Потому он такой дорогой.
– Пойду обрадую труппу, что у нас не только не хватает на премьере ключевого актёра, но и Мастер приволок очередного кота в мешке.
– Ты так переживаешь, как будто это в первый раз, – дварфиха вставила в горлышко бутылки воронку, примерилась к ней стаканом, подумала, вздохнула ― и вылила стакан себе в рот.
Козёл проводил бурую маслянистую жидкость завистливым взглядом.
– Он же дорогой!
– Вот именно, – севшим голосом ответила Спичка. – Ух, забористо… Такой дорогой, что его ни разу никто за все годы не заказал. Всё, проваливай, мне надо притащить из подвала пяток бочонков эля покрепче. На премьерах зрителей одолевает страшная жажда.
– Волшебная сила искусства, – обиженно отвечает Пан. – Рад, что наши скромные сценические потуги хотя бы повышают твои продажи.
– Если бы не мой бар, – фыркает дварфиха, – вы бы давно умерли с голоду. Как ты думаешь, за счёт чего живёт наш театр?
– За счёт талантливых пьес нашего Мастера, моей гениальной режиссуры и моих великолепных иллюзий, прикрывающих унылую игру наших слишком много о себе возомнивших актёров?
– За счёт выручки с виски и эля, которые поглощаются здесь в процессе споров о том, как сильно вы облажались на очередной премьере: так же, как в прошлый раз, или превзошли себя в бездарности!