Дом Живых - стр. 17

По случаю годовщины Белой Скорби городской совет столицы официально открыл наши двери для выживших в этой трагедии. Во Всеношне один только Сгусток вмещает в себя больше беженцев с Седьмого Неба, чем Кисгодоль пропустил через свои границы с распада империи. Если вы пролистывали хоть один выпуск «Всеношного Вестника» или, Вечна помилуй, «Путеводителя Зеваки», вы могли слышать эти бесконечные жалобы об их тяжёлой жизни, о тесноте, голоде и эпидемиях. А те из них, кому не хватило места на Челе, двигаются на восток через наши доки! И как только их развернут из Корпоры – потому что, будем честны, в Республике-под-Солнцем и так плюнуть некуда, – они возвращаются и оседают в нашем городе. Теперь в Неводе шагу ступить нельзя, не споткнувшись об отсыпающегося на тротуаре после ночных гулянок тифлинга. Хотя мы в Гласе сочувствуем всем пострадавшим, мы не можем игнорировать угрозу, нависшую над коренным населением Чела.

Большинство тифлингов, переживших катаклизм, пережили его только потому, что находились за пределами своего анклава. А почему, вы думаете? Потому что они воевали. Столичные газеты говорят о голодных беженцах, тянущихся из руин Киры, но подумайте, сколько среди них может оказаться шпионов! Общества Седьмого Неба были, конечно, известны ярко выраженным отсутствием какой-либо структуры и здравого смысла. Но Влагнагог – нефилим хаоса, а не идиотизма. И не могут все тифлинги быть скоморохами, поварами и погонщиками мирадов.

Как голос Порта Даль мы хотим проявить сострадание, но не будем забывать, что эти разумные были нашими врагами и могут стать ими снова. Будьте бдительны, жители Порта Даль!»

«Глас Дали», портовая газета под редакцией некой Хлопвсмятки.

**

Проблемы беженцев-тифлингов Полчека тоже не очень волнуют. «Снова ничего», – думает он, откладывая газету. Он прекрасно понимает, что ищет крошечную иголку в потоке быстро движущегося сена, причём, иголку, которой там, возможно, и нет. Да что там – её, может быть, вообще не существует. Прошло столько лет, а люди смертны… Остаётся лишь крошечная надежда, что о такую острую иголочку кто-нибудь да уколется, и этот уколовшийся ойкнет достаточно громко, чтобы эхо донеслось до ушей Полчека.

– Масстер?

– Привет тебе, Кссрррх, – Полчек произнёс имя змеелюда так точно, как позволяет человеческий речевой аппарат, но тот недовольно сощурил свои жёлтые круглые глаза. Змеелюды злы, обидчивы, вспыльчивы, недоверчивы и презирают теплокровных. Но деньги им тоже нужны.

– У меня есссть то, что тебе может быть интересссно. Что я сзза это получу?